Иннокентий VIII
| Его Святейшество папа римский Иннокентий VIII Innocentius PP. VIII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 29 августа 1484 года — 25 июля 1492 года | ||
| Коронация: | 12 сентября 1484 года | |
| Избрание: | 29 августа 1484 года | |
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Сикст IV | |
| Преемник: | Александр VI | |
| Имя при рождении: | Джованни Баттиста Чибо | |
| Оригинал имени при рождении: |
Giovanni Battista Cibo | |
| Рождение: | 1432 Савона, Генуэзская республика | |
| Смерть: | 25 июля 1492 Рим, Папская область | |
| Принятие священного сана: | нет информации | |
| Епископская хиротония: | 28 сентября 1467 года | |
| Кардинал с: | 7 мая 1473 года | |
| ||
Инноке́нтий VIII (лат. Innocentius PP. VIII, в миру — Джанбаттиста Чибо, итал. Gianbattista Cibo; 1432? — 25 июля 1492, Рим, Папская область) — папа римский с 29 августа 1484 по 25 июля 1492 года.
Биография
Джанбаттиста Чибо родился в 1432 года в Генуе. Семья Чибо была в родстве с влиятельным и богатым генуэзским родом Дориа.
Джанбаттиста учился в Падуе и Риме. Плодом его бурной молодости было многочисленное внебрачное потомство, которое в период понтификата Иннокентия заселило ватиканские дворцы. Павел II назначил молодого Чибо епископом Савоны, а затем — кардиналом. По протекции семьи делла Ровере он был избран Папой.
Иннокентий VIII ни в чём не изменил стиль правления своего предшественника. Стремясь заручиться поддержкой богатых Медичи, он женил своего внебрачного сына Франческетто на дочери Лоренцо Великолепного — Магдалене Медичи. Свадьба состоялась в Ватикане; потомки одного из сыновей от этого брака взяли фамилию Маласпина и до XVIII века правили княжеством (потом герцогством) Масса-Каррара; одна из дочерей Франческетто — Катерина Чибо. Папа назначил четырнадцатилетнего сына Лоренцо Медичи — шурина своего сына — кардиналом.
Занятый делами своей семьи, Иннокентий не уделял должного внимания общей религиозно-политической ситуации. Он пытался сдерживать притязания оттоманского двора, держа при своем дворе в качестве заложника брата султана. Чтобы выкупить брата, султан Баязид II преподнес в дар папе римскому реликвию — священное копье Лонгина, которым, по преданию, был пробит бок Христа. Папа принял подарок, но заложника всё же не выпустил.
В 1484 году после увещеваний Генриха Инститориса Крамера, автора «Молота Ведьм», Иннокентий VIII издал известную буллу «Summis desiderantes affectibus» («Всеми силами души»), направленую против ведьм, которая стала причиной многих процессов инквизиции в странах христианской Европы.
В 1492 году испанцы заняли Гранаду — последний бастион ислама на Иберийском полуострове. По инициативе Иннокентия VIII рядом с Ватиканским был построен дворец Бельведер, который служил местом для проведения празднеств и развлечений папского двора. Ныне на месте разобранного в XVI веке Бельведера расположен Ватиканский музей.
Пропаганда
Лео Таксиль пересказывает мнения историков, от том, что когда Иннокентий VIII находился при смерти, его врач, пытаясь пробудить в нём жизненные силы, прибегнул к преступному средству — впустил в жилы умирающего кровь трех мальчиков. Папа знал об убийстве этих мальчиков, и согласился на это. Но его это не спасло.[1] Также известна версия об отпаивании Папы этой кровью[2]. Эту легенду пустил в оборот итальянский историк эпохи Возрождения Стефано Инфессура (англ.), враждебно относившийся к папе.
Упоминание в литературе
Иннокентий VIII упомянут в книге Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» среди «тех, кого Пресыщенность, Порок и Кровожадность превратили в чудовищ или безумцев» :Джанбаттиста Чибо, в насмешку именовавший себя Невинным, тот Чибо, в чья истощенные жилы еврей-лекарь влил кровь трех юношей.— lib.ru/WILDE/doriangray.txt
Напишите отзыв о статье "Иннокентий VIII"
Примечания
Отрывок, характеризующий Иннокентий VIII
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
