Иноходь

И́ноходь — вид аллюра, особое движение лошади или другого четвероногого животного, заключающееся в одностороннем переставлении ног.
Инохо́дец — лошадь, основным, естественным аллюром которой является иноходь. При этом лошадь на шагу и рыси передвигается вперёд, поднимая сразу две ноги какой-либо стороны.

Особенности иноходи

Нормальное движение лошади шагом и рысью заключается в том, что она на бегу последовательно переставляет ноги по диагонали — сначала правую заднюю, потом левую переднюю, затем левую заднюю и правую переднюю и т. д. Иноходь же — «неправильное» движение, при котором лошадь переставляет ноги не по диагонали, а односторонне: сначала правую заднюю и правую переднюю, потом левую заднюю и левую переднюю. При этом на бегу иноходью лошадь покачивается из стороны в сторону.

Иноходь бывает естественной, врождённой, но чаще её вырабатывают искусственно. Естественная иноходь не утомляет лошадь, искусственная же отзывается ускоренным разбиванием ног лошади.

Иноходью передвигаются также, например, и жирафы ввиду большой длины ног. При движении рысью передние и задние ноги жирафа сталкивались бы между собой. Иноходь характерна также для верблюдов и слонов.

Иноходцы очень ценятся при езде верхом, поскольку движение иноходью довольно быстро и приятно для всадника: лошадь переваливается с ноги на ногу и совсем не трясёт. Особенно удобно передвигаться верхом на иноходце на длинные расстояния с ровными поверхностями — в степи или прерии. Под седлом иноходцы проходят по 10 км в час, до 120 км в сутки. Однако иноходец не очень маневрен — он может бежать только по прямой и ему тяжело совершать повороты и развороты.

Кроме этого, иноходь, даже врождённая, очень неустойчива: споткнувшись, иноходец легко может упасть или сбиться на рысь или галоп. Запряжённый в экипаж иноходец может тащить совсем небольшой груз и быстро устаёт. Иноходцы мало способны к перемене аллюра.

Иноходцы стран мира

Иноходцы часто встречаются среди степных, горских верховых лошадей в Крыму, на Кавказе, Тянь-Шане, а также персидских лошадей.

Самые знаменитые иноходцы — представители американской стандартбредной породы (от англ. Standardbred — выведенный по стандарту), или американские рысаки. Эта порода создавалась путём постоянных систематических испытаний на беговых ипподромах, а также с использованием породы иноходцев, отличавшихся большой быстротой. Лошади должны были бежать рысью и иноходью на дистанции длиной в 1 милю (1609 м). Лошади, сумевшие пробежать рысью и/или иноходью эту дистанцию за 3 минуты или резвее, укладывались в основной «стандарт» для создаваемой породы и шли в конные заводы производителями.

Постепенно рекорды иноходцев росли. В начале XX века мировой рекорд для иноходцев на дистанцию в 1 милю установил знаменитый Дэн Патч — 1 минута 55 секунд. Для сравнения, мировой рекорд для рысаков той же породы и на ту же дистанцию, принадлежал мерину Улану — 1 минута 58 секунд.

Дэн Патч ещё бегал свободной иноходью, однако вскоре американцы начали применять специальные ремни, которые стягивают ноги лошади попарно — две правых и две левых. В итоге лошадь уже не может передвигаться никак, кроме иноходи. Благодаря этому приспособлению, иноходцы на бегах перестали сбиваться на галоп и рысь, а управление ими стало гораздо проще.

Несмотря на то, что, скованные этими ремнями, лошади стали чаще совершать падения, опасные прежде всего для наездников, американцы не отказались от ремней, и все иноходцы по сей день бегают на ипподромах в таких ремнях. При этом стоит отметить, что стандартбредные лошади проходят испытания как рысью, так и иноходью в течение одного бегового сезона.

Без ремней лошади соревнуются на рыси, в ремнях — на иноходи. Лошадь, более способная к иноходи, на рыси показывает худшие результаты и наоборот.

В настоящее время мировой рекорд для иноходцев принадлежит жеребцу Камбесту — 1 минута 46,2 секунды, или около 55 км/ч. Таким образом, лучшие современные иноходцы развивают скорость, почти равную с верховыми лошадьми, скачущими галопом.

Бега иноходцев можно увидеть в США и Канаде, а также в Австралии и Новой Зеландии. В Европе бега иноходцев запрещены правилами Европейской рысистой ассоциации.

В СССР существовало малое количество иноходцев, которые выпускались в одном заезде с рысаками и без специальных ремней на ногах. Проявление рысаком иноходи в забеге на приз считалось пороком. В 1990-е годы, когда Россия подала заявку на вступление в Европейскую рысистую ассоциацию, от бегов иноходцев полностью отказались.

В Кыргызстане и Казахстане иноходцы высоко ценятся. Бега иноходцев (кирг. жорго салыш; каз. жорга жарыс) входят в программу конно-спортивных соревнований. В Якутии иноходец - дьоруо также очень высоко ценился и мог быть только у состоятельных людей из тойоната.

Генетические исследования

Иноходь связана с мутацией в гене DMRT3 (DMRT3_Ser301STOP — вызывающей преждевременную остановку на 301-м кодоне). Эта мутация получила название «gait keeper» («хранитель походки» или «сторож походки»).

Изначальное распространение лошади, способные к иноходи, получили в Исландии и в Англии в районе 850-900 года н.э., и позже были распространены людьми в Европу, и далее по всей Евразии, Новому Свету и на юг Африки — в условиях отсутствия качественных дорог иноходь сильно уменьшала усталость седока, он меньше подпрыгивал в седле, что было важно для поездок на длинные дистанции.

См. также

• Аллюр
• Стандартбредная лошадь

Литература

• Ливанова Т. К. Лошади. — М.: АСТ, 2001. — 256 с. — ISBN 5-17-005955-8.

Ссылки

• Иноходь, иноходец // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Иноходь ; Иноходец — статья из Большой советской энциклопедии.
• [library.arbatzoo.ru/1428.html «Мустанг-иноходец»] — рассказ Эрнеста Сетона-Томпсона
• [cinema.kiev.ua/rus/art/art_film5.htm «Мустанг-иноходец»] — информация об игровом фильме по мотивам рассказа Сетона-Томпсона на сайте [cinema.kiev.ua/rus/first.htm «Национальная кинематека Украины»]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Иноходь

Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.