Институтская улица (Киев)
Институтская улица Киев | |
укр. Інститутська вулиця | |
Институтская улица, вид на здание Национального банка Украины (бывшая Киевская контора Государственного банка Российской империи) | |
Общая информация | |
---|---|
Страна | |
Город | |
Район | |
Исторический район | |
Протяжённость |
756 м |
Координаты начала |
50°27′01″ с. ш. 30°31′28″ в. д. / 50.450278° с. ш. 30.524694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.450278&mlon=30.524694&zoom=14 (O)] (Я) |
Координаты конца |
50°26′36″ с. ш. 30°32′19″ в. д. / 50.443528° с. ш. 30.538750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.443528&mlon=30.538750&zoom=14 (O)] (Я) |
Ближайшие станции метро | |
Автобусные маршруты |
24 (по улице Крещатик) |
Прежние названия |
Ивановская, Бегичевская, Девичья, Институтская, 25-го Октября, Октябрьской революции |
Название в честь |
Института благородных девиц |
Почтовый индекс |
01001, 01021, 01601 |
Движение |
двустороннее |
[osm.org/go/0jfPfQUP на OpenStreetMap] | |
[maps.yandex.ua/-/CVVGJD8A на Яндекс.Картах] | |
[goo.gl/maps/vjf52 на Картах Google] |
Институ́тская у́лица (укр. Інститу́тська ву́лиця) — улица в Печерском районе города Киева, местность Липки. Пролегает от Аллеи Героев Небесной Сотни и улицы Ольгинской до Кловского спуска. Одна из главных улиц Киева. Улица частично проходит по древней Ивановской дороге, которая начиналась у Лядских ворот старого города (находились в районе современной площади Независимости) и шла к Киево-Печерскому монастырю.
К Институтской улице примыкают: Ольгинская, Банковая, Садовая, Шелковичная, Липская улицы и Крепостной переулок.
История
Улица была проложена в конце XVIII — начале XIX века и называлась Ивановской. В 20—30-х годах XIX века улица получила название Бегичевская, по фамилии генерала Д. М. Бегичева, который владел в этом месте Киева огромной усадьбой. После того, как в 1838—1842 годах в усадьбе генерала было построено здание Института благородных девиц, улицу стали называть Институтской. В 1840-е — 1860-е годы параллельно бытовало название Девичья. В 1919 году переименована в улицу 25-го Октября, а в 1944 году — в улицу Октябрьской Революции. Историческое название Институтская улица было возвращено в 1993 году.
23 февраля 2014 года в Верховной раде Украины был зарегистрирован проект постановления о переименовании улицы в улицу Героев Небесной сотни, в честь убитых участников Евромайдана[1]. Не дожидаясь официального переименования, активисты заклеивали таблички с названием улицы листками с новым названием[2]. Как сообщал глава администрации Киева Владимир Бондаренко, «тот участок, где люди гибли под пулями снайперов (ближе к майдану Незалежности), обязательно переименуем, а остальной части оставим историческое название»[3]. 20 ноября 2014 года Киевский городской голова Виталий Кличко внёс вопрос о переименовании части улицы от площади Независимости до Ольгинской улицы в аллею Героев Небесной Сотни. Депутаты поддержали предложение и проголосовали за соответствующее решение[4]. Решение было опубликовано и вступило в силу 30 января 2015 года.
- Євромайдан-24.02,2014-2389.JPG
Коридор из цветов, возложенных по Институтской улице в память о погибших, 24 февраля 2014 года
- Алея Небесної сотні 03.JPG
Крест и лампады в память о погибших
- Майдан2395.JPG
Памятный знак погибшим возле наземного вестибюля станции метро «Крещатик»
- Алея небесної сотні - Ігор Костенко.JPG
Памятный знак Игорю Костенко, активному википедисту, погибшему в на Институтской улице 20 февраля 2014 года
Памятники архитектуры
- Дом № 1 — Институт благородных девиц (архитектор В. И. Беретти). Здание, настолько важное для общества Киева начале XIX века, что дало название всей улице. В 1883 году во дворике института был установлен небольшой памятник Александру II (скульптор М. М. Антокольский, снят после 1917 года). С 1934 по 1941 год в здании размещался Народный комиссариат внутренних дел УССР. В подвалах бывшего института благородных девиц пытали и убивали людей. Во время второй мировой войны было частично разрушено. Здание восстановлено в 1952—1958 годах группой архитекторов под руководством А. И. Заварова. Современное название здания — Международный центр культуры и искусств.
- Дом № 9 — Киевская контора государственного банка Российской империи (архитекторы А. В. Кобелев, А. М. Вербицкий). Здание было построена в стиле историзм. Его парадный фасад украшен многочисленными скульптурами. В настоящее время используется в качестве главного офиса Национального банка Украины.
- Дом № 13 — Особняк Шлейфера.
- Дом № 15-17 — жилой дом, построенный по проекту архитектора И. Ю. Каракиса. Памятник архитектуры (с 1994 года). В 2002—2004 годах[5] к первому из двух зданий надстроили 2 этажа. По словам президента Национального союза архитекторов Украины Игоря Шпары, надстройка «исказила архитектуру этого прекрасного жилого дома с его известными фризами с конницей»[6]. В 2012 году квартира на двух последних этажах дома 15-17 по Институтской улице была самой дорогой в Киеве[7][8].
- Дом № 19-21 — жилой дом, построенный по проекту архитектора И. Ю. Каракиса.
Напишите отзыв о статье "Институтская улица (Киев)"
Примечания
- ↑ [w1.c1.rada.gov.ua/pls/zweb2/webproc4_1?pf3511=49869 Проект постанови про перейменування вулиць у місті Києві на честь загиблих учасників масових акцій громадського протесту (№ 4207 від 23.02.2014).] (укр.)
- ↑ [lenta.ru/news/2014/02/24/street/ Киевскую улицу решили переименовать в честь «небесной сотни».] // lenta.ru (24.02.2014)
- ↑ Екатерина Новосвитняя. [fakty.ua/179368-chtoby-uvekovechit-v-stolice-pamyat-geroev-majdana-skulptory-predlagayut-sozdat-15-metrovyj-barelef-na-ulice-institutskoj В память о героях Майдана скульпторы предлагают создать 15-метровый барельеф на улице Институтской]. «Факты и комментарии» (1 апреля 2014). Проверено 12 апреля 2014.
- ↑ [kmr.gov.ua/newsint.asp?IdType=3&Id=5077 У Києві перейменували частину вулиці Інститутської на алею Героїв Небесної Сотні] // Інтернет-сайт Київської міської ради. — 2014. — 20 листопада. (укр.)
- ↑ Кадомська М. А. [archive.nbuv.gov.ua/portal/natural/Rezh/2010_12/Kadomskaya.pdf Житловий будинок по вул. Інститутській, 15/5, м. Київ, 1934-1937 рр.] (укр.) // Реконструкція житла : журнал. — Київ: ДНДПВІ «НДІпроектреконструкція», 2010. — Вип. 12. — С. 40—53. — ISBN 978-966-171-204-0. [www.webcitation.org/651KaS3M7 Архивировано] из первоисточника 28 января 2012.
- ↑ Елена Савченко Архитектор и время // Строительство & реконструкция : журнал. — 2002. — № 4. — С. 42.
- ↑ [ura-inform.com/arhive/2006/06/20/skandal Самая дорогая квартира в Киеве стоит 7 миллионов долларов. Она находится в мансарде старого дома возле Верховной Рады и Кабинета Министров.]. Проверено 13 января 2011. [www.webcitation.org/651Kb10Lv Архивировано из первоисточника 28 января 2012].
- ↑ [warp.ru/titles/scandal/dn_Lipki_23.html Самая дорогая квартира в Киеве]. Проверено 13 января 2011. [www.webcitation.org/651KeP7ZK Архивировано из первоисточника 28 января 2012].
Литература
- Вулиці Києва : довідник : [укр.] / за ред. А. В. Кудрицького. — К. : Українська енциклопедія ім. М. П. Бажана, 1995. — С. 86. — ISBN 5-88500-070-0.</span>
Ссылки
- [maps.yandex.ua/-/CVVGJL9c Институтская улица] на сервисе Яндекс.Панорамы
|
Отрывок, характеризующий Институтская улица (Киев)
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.