Институты достижения потенциала человека

Институты достижения потенциала человека англ. The Institutes for the Achievement of Human Potential, IAHP
Тип	некоммерческая организация
Год основания	1955
Основатели	Гленн Доман, Карло Делакато
Расположение	северо-западный пригород Филадельфии, штат Пенсильвания, США
Сфера деятельности	медицина
Веб-сайт	[www.iahp.org p.org]

Институты достижения потенциала человека (англ. The Institutes for the Achievement of Human Potential, IAHP) — некоммерческая организация, разрабатывающая программы обучения и пособия, которые, по их утверждениям, способствуют нейрологическому развитию здоровых детей и детей, перенёсших мозговые повреждения (метод Домана).

Несмотря на поддержку такими известными личностями как Лайнус Полинг и Лайза Минелли, программы института подвергались серьёзной критике. По заключению Американской академии педиатрии в 1999 году, используемая институтом методика «пэттернинг» опирается на устаревшую и упрощённую теорию мозгового развития, её эффективность не подтверждена доказательной медициной, и её применение нецелесообразно.

История

Основанная в 1955 году некоммерческая организация «Институты достижения потенциала человека» находится в США, в северо-западном пригороде Филадельфии, штат Пенсильвания. Их основатель физиотерапевт Гленн Доман совместно со специалистом по возрастной психологии Карлом Делакато разработал методику лечения детей с повреждениями мозга, опубликованную в 1960 году в Journal of the American Medical Association (JAMA). Их работа во многом питалась идеями нейрофизиолога Темпла Фэя, главы факультета нейрофизиологии медицинской школы Университета Темпл и президента Филадельфийского нейрологического общества. Фэй полагал, что мозг младенца эволюционирует (как при эволюции видов) и проходит стадии развития рыбы, рептилий, млекопитающих и, в итоге, человека. Эта гипотеза, в короткой формулировке «онтогенез повторяет филогенез», и известная как биогенетический закон Геккеля-Мюллера, современной биологией признана устаревшей IAHP утверждает, что мозговая травма на определённом этапе нейрологического развития препятствует дальнейшему развитию. IAHP утверждают, что их лечение опирается на теорию нейропластичности, то есть способности мозга расти функционально и анатомически. Они утверждают, что традиционная медицина осуществляет попытки медикаментозного лечения детей с мозговыми травмами, и эти медикаменты могут вызвать отрицательные последствия. IAHP утверждают, что благодаря нейропластичности, их методика сенсорной стимуляции способна вызвать физический рост мозга и улучшить нейрологическую функцию мозга пациентов. Другая сторона теоретических положений IAHP состоит в том, что многие проблемы детей с травмами мозга вызваны недостатком снабжения мозга кислородом. IAHP утверждают, что их программы включают в себя методику улучшения снабжения кислородом и это способствует выздоровлению пациентов.

Гленн Доман издал книгу «Что делать с вашим ребёнком, перенесшим повреждение мозга» в 1974 году, которая объясняет принципы и методики, используемые IAHP. Подзаголовок книги «или ребёнком с повреждениями мозга, умственной отсталостью, умственно неполноценным, страдающим моговым параличом, эпилепсией, аутизмом, атетозом, гиперактивностью, расстройством внимания, умственно отсталым, с симдромом Дауна» — перечислены различные расстройтсва, которые по мнению автора связаны с повреждениями мозга — термин, преимущественно используемый в IAHP. Начиная с 1964 года Гленн Доман, а позднее также Дженет и Дуглас Доманы, издали ряд книг в серии «Нежная революция» — книги для родителей здоровых детей по чтению, математике, интеллектуальному развитию, плаванию. Программы для здоровых детей занимают значительную часть ознакомительных материалов, публикаций и веб-сайта IAHP.

• Douglas Doman at seminar in Moscow.JPG

  Дуглас Доман на семинаре в Москве, 2012.

• Douglas Doman and IAHP Developmental Profile.JPG

  Дуглас Доман рассказывает про профиль развития ребёнка.

Программы IAHP

Программы для детей с повреждениями мозга

Перед началом программы для детей с повреждениями мозга, родители должны участвовать в пятидневном семинаре IAHP под названием «Что делать с вашим ребёнком, перенесшим повреждение мозга?» IAHP утверждают, что этот курс помогает родителям составить представление об их методиках. Курс можно пройти в Филадельфии, Италии, Японии, Мексике и Сингапуре.

Программа для детей с повреждениями мозга включает в себя:

• Пэттернинг — ритмические манипуляции конечностями и головой
• Ползание — передвижение вперёд, причём живот остаётся в контакте с полом
• Ползание — передвижение вперёд, причём живот приподнят над полом
• Рецепторная стимуляция — визуальная, тактильная и слуховая стимуляция
• Экспрессивные занятия — например, поднимание различных предметов
• Дыхательная маска — дыхание в маску повторного вдоха для увеличения количества углекислого газа во вдыхаемом воздухе, что должно усилить кровоснабжение мозга
• Подвесные упражнения — передвижение вися на брусьях или вертикальной лестнице
• Гравитационные/антигравитационные упражнения — перевороты, сальто, висы вниз головой

Программа очень интенсивная и разработана для использования родителями в течение всего дня в домашних условиях. Ключевая методика — «пэттернинг». По выражению IAHP, «если необходимо, всё что мы делаем, повесить на один крючок, наша шляпа будет висеть на пэттернинге» и «если пэттернинг применяется усиленно, строго по расписанию и с религиозным усердием, дети с повреждениями мозга демонтрируют улучшение состояния.» IAHP используют собственную методику профилирования развития для оценки возможностей и повреждений ребёнка, а также для наблюдением за прогрессом лечения.

По данным IAHP, за период с 1998-го по 2010-й год программу IAHP прошли 2364 ребёнка. Из них 278 человек были слепы и 236 (85 %) — стали видеть, 121 не слышали — 109 (90 %) впервые услышали, 454 не ходили — 230 (51 %) впервые пошли без посторонней помощи, 1083 не говорили — 472 (44 %) впервые заговорили, 1299 не читали — 1274 (98 %) начали читать. Лишь 7 % пациентов имеют незначительные улучшения.

Программы для здоровых детей

IAHP также разрабатывают методики и издают литературу для родителей здоровых детей. Глен Доман убежден, что как нейрологическое развитие детей с повреждениями мозга, так и развитие здоровых детей может быть ускорено. IAHP публикует серию книг и материалов для предначального образования «Нежная революция», использование которых способствует ускоренному развитию здоровых детей. Один из примеров — программа «Как научить младенца читать».

IAHP проводит недельный семинар «Курс по повышению интеллекта младенца», включающий демонстрацию достижений детей, обучавшихся по системе IAHP. По утверждению IAHP, на этом семинаре «родители учатся приемам обучения чтению, иностранному языку … математике и восприятию музыки. Родители получают сведения о сенсорном и моторном развитии и основах здорового питания семьи».

Лечение эпилепсии

IAHP требует постепенной отмены антиконвульсантов у детей с повреждениями мозга. Они утверждают, что «припадки — это естественная реакция организма на смертельную угрозу мозгу», но сами по себе непосредственно для мозга не опасны. Вместо того чтобы применять антиконвульсанты, следует концентрировать усилия на разработке способов и биологически активных веществ, содействующих нейропластичности, то есть способности мозга расти и изменяться.

IAHP утверждают, что status epilepticus может быть антиконвульсантами спровоцирован и что лучше всего не пытаться лечить его медикаментами. Вместо этого они предлагают снижать количество и интенсивность припадков дыхательными масками, периодически уменьшая количество кислорода и увеличивая количество углекислого газа. IAHP также утверждают. что припадки можно предупреждать, снижая потребление соли и жидкостей, добавками магниевой соли кальция и пиридоксина и здоровой диетой и обстановкой..

Научная оценка

Комитет по вопросам детей-инвалидов Американской академии педиатрии опубликовал ряд предостережений, касающихся использования пэттернинга, одной из методик IAHP для терапии детей с повреждениями мозга, ещё в 1968 году и повторил публикацию в 1982 году. Позднейшие предостережения опубликованы в 1999 году с повторной публикацией в 2002 и 2005К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Публикация, в частности, гласит:

Данный документ рассматривает «пэттернинг», используемый в качестве лечения детей с нейрологическими расстройствами. Этот метод опирается на отвергнутую и упрощенную теорию развития мозга. Текущая информация не подтверждает утверждения сторонников, что метод эффективен, и его использование продолжает оставаться нецелесообразным… Требования, предъявляемые к семьям так тяжелы. что в ряде случаев ведут к истощению финансовых ресурсов и напряженности в отношениях с родителями и с братьями и сёстрами.

Начиная с 1960 года IAHP опубликовали ряд исследований с целью доказать эффективность своих программ. Выводы исследований научной поддержки не нашли и не были воспроизведены другими организациями. В 1978 году Сэра Спэрроу (профессор эмеритус и старший исследователь Центра исследований детства Йельского университета) и Эдвард Зиглер (профессор эмеритус факультета психологии Йельского университета, один из основателей федеральной программы Head Start и лауреат премии за выдающийся вклад в психологию Американской академии педиатрии за 2008 год) произвели анализ пэттернинга для лечения умственно отсталых детей. По их заключению, свидетельств улучшения состояния по сравнению с детьми, имеющими обычный уход и рост, не найдено; пэттернинг не может быть показан детям с глубокой умственной отсталостью. В 1981 году Зиглер опубликовал редакционную статью «Просим прекратиь применение пэттернинга для лечения умственно отсталых детей», говорящую о том, что методика порождает ложные надежды обостряет родительские чувства вины. Работа Эдварда Зиглера и Роберта Ходаппа «Что такое умственная отсталость?» (Understanding Mental Retardation) делает выводы что, методика Домана-Делакто страдает серьёзными недостатками:

• Теория рекапитуляции, на которых зиждется методика, наукой отвергнута
• Тезис о том, что моторное развитие состоит из нескольких стадий, опирающихся на предыдущие, исследованиями не подтверждается
• Исследования не подтверждают, что пассивные движения ребёнка, связанные с ползанием, имеют отношение к нейрологической организации
• Детям, способным к определённым видам деятельности (сидение, хождение) не позволяют их исполнять, если они не освоили предыдущие упражнения, что, возможно, приносит вред
• Единственная научная работа Домана, посвященная пэттернингу (1960) содержит множество методологических ошибок и неадекватных положительных выводов. Работа не включала использование контрольной группы для сравнения с естественными изменениями состояния детей. Когда группа независимых исследователей сравнила их результаты с развитием детей, не получавших лечения пэттернингом, его «результаты представлялись совершенно незначительными».
• Процедура может иметь отрицательные последствия для участников (родители испытывают усиленное чувство вины, когда не удается выполнять все требования очень интенсивной программы) и других членов семьи, которым не уделяется достаточного внимания.
• Порождать надежды, которые программа в полной мере осуществить не может, жестоко.

Кроме Американской академии педиатрии, ряд других организаций выступили с предостережениями об по поводу эффективности этой методики. Они включают исполнительный комитет Американской академии мозгового паралича, Ассоциацию специалистов по мозговому параличу Техаса, Канадскую ассоциацию специалистов по умственной отсталости, правление Американской академии нейрологии, Американскую академию физиотерапии и восстановительной медицины, Испанскую ассоциацию физиотерапии в педиатрии.

В 2006 году ретроспективное когортное исследование группы из 21-го ребёнка с корковыми нарушениями зрения, проведённое IAHP и другими организациями, продемонстрировало существенные результаты: улучшение наступило у 20-ти детей (95 %) за период 4-13 месяцев. Обследование выполнялось без участия контрольной группы и повторно не проводилось.

Оценки и мнения

Положительные

В 1978 году американский химик Лайнус Полинг выступил с докладом «Orthomolecular enhancement of human development» на конференции по неврологическому развитию человека, организованной при поддержке IAHP. Во вступительной части своей речи он поблагодарил хозяев конференции: «Я очень высоко ценю работу, которую проводят Институты. Я знаю, что для людей, которые приезжают в Институты, значительное внимание уделяется правильному питанию, и что им дают большие дозы витамина С.»

Австралийский атрополог Раймонд Дарт в течение 20 лет оказывал большую поддержку IAHP, находя в работе института подтверждение биогенетического закона. По утверждению Дарта, «развитие индивидуума повторяет, на самом деле, эволюцию видов».

Актриса Лайза Минелли некоторое время входила в совет директоров Институтов, и её образ использовался в их рекламе.

В 2007 году президент итальянской организации Pio Manzù Centre М. С. Горбачёв высоко отметил вклад Институтов и лично Гленна Домана в развитие потенциала проблемных и здоровых детей, вручив ему медаль Итальянского Сената.

Отрицательные

Доктор Кэтлин Анн Квил, американский специалист по аутизму, в книге «Обучение детей с аутизмом: чего хотят родители?» (1995) говорит, что «тысячи семей зря истратили время и деньги на программы Домана». «Профессионалам нечего почерпнуть из псевдонаучных методов Домана, кроме его мастерства маркетинга, которое эксплуатирует надежды и мечты родителей».

Американский психолог, профессор детской психологии и семейных отношений Марта Фэррелл Эриксон и Кэрен Мари Курц-Ример, американский врач-гомеопат, говорят о методах раннего воздействия на здоровых новорождённых и маленьких детей в книге «Новорождённые и семья» (2002). Они утверждают, что Доман «использовал стремление послевоенного поколения „бума младенцев“ достичь максимального интеллектуального потенциала детей» и «подталкивал родителей форсировать мозговое развитие младенцев». Однако, эти программы «строятся на сомнительных или несуществующих научных данных» и «многие специалисты по возрастному развитию считали различные компоненты методики бесполезными, а иногда приносящими вред».

Английский педиатр Мартин Робардс также приводит многочисленные примеры критики в своей книге «Руководство командой детей-инвалидов и их семей» (1994), однако соглашается с тем, что Доман и Делакато привели педиатров и терапевтов к пониманию необходимости ранних методов воздействия.

Стивен Новелла, доцент кафедры нейрологии в медицинской школе Йельского университета, приводит следующую критику методики:

Методика пэттернинга Домана-Делакато основана на несостоявшейся и отвергнутой теории, и в контрольных условиях не работает. Реклама её неподтвержденных успехов может стать причиной финансовых и эмоциональных проблем. Эта реклама может породить ложные надежды у людей, которых и так часто мучает чувство вины и депрессия, результатом чего станут новые разочарования, вина и чувство невыполненного долга. Процесс пожирает их время, энергию, эмоции и деньги. Эти ресурсы отбираются у детей. Родители отвлечены от других практических путей и не готовы психологически жить с реальностью мозговой травмы или умственной отсталости своего ребёнка. Строго говоря, родителей подталкивают к отрицанию реальности и достижению ложной цели лечения.

Оригинальный текст (англ.)  

The Doman-Delacato patterning technique is premised on a bankrupt and discarded theory and has failed when tested under controlled conditions. Its promotion with unsubstantiated claims can cause significant financial and emotional damage. Such claims can instill false hope in many people who are already plagued by guilt and depression, setting them up for a further disappointment, guilt, and feelings of inadequacy. The process can also waste their time, energy, emotion, and money. These resources may be taken away from their children. Parents can also be distracted from dealing with the situation in other practical ways and coping psychologically as a family with the reality of having a brain-injured or mentally retarded child. Parents are encouraged, in fact, to remain in a state of denial while they are pursuing a false cure.

Литература

Книги и публикации IAHP

• Гленн Доман. Что делать, если у вашего ребенка повреждение мозга = What To Do About Your Brain-injured Child / Перевод С. Л. Калинина. — Рига: Juridiskais birojs Vindex, SIA, 2007. — 329 с. — ISBN 978-9984-39-236-3, 9984392368.
• Гленн Доман. Как научить ребенка читать. Ласковая революция = How To Teach Your Baby To Read / Перевод Галины Кривошеиной. — М: АСТ, Астрель, 2004. — 256 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-17-020565-1, 5-271-09712-9.
• Denise E Malkowicz MD, Gerry Leisman PhD, and Ginette Myers. «Rehabilitation of cortical visual impairment in children» International Journal of Neuroscience: September 2006, pages 1015-33.
• Doman G, Doman J. How to Multiply Your Baby’s Intelligence. Garden City Park, NY: Avery Publishing Group; 1994
• Doman G, Doman J, Aisen S. How to Give Your Baby Encyclopedic Knowledge. Garden City Park, NY: Avery Publishing Group; 1994.
• Doman G, Doman D, Hagy B. How to Teach Your Baby To Be Physically Superb: More Gentle Revolution. New York, NY: Doubleday; 1988.
• Doman G, Delacato CH Train Your Baby to be a Genius. McCall’s Magazine, p. 65, March 1965.
• Doman RJ, Spitz ER, Zucman E, Delacato CH, Doman G. Children with severe brain injuries: neurological organization in terms of mobility. JAMA. 1960; 174:257-262
• Glenn Doman, 1974, What To Do About Your Brain-injured Child, Revised, Square One Publishers
• Glenn Doman and Dr. Ralph Peligra «Ictogenesis: the origin of seizures in humans. A new look at an old theory.» Medical Hypotheses Volume 10, Issue 1. pp. Pages 129—132 (January 2003)
• Glenn Doman. What To Do About Your Brain-injured Child, Revised, Square One Publishers. [1974] (2005-04-25)
• Glenn J. Doman, Janet Doman How To Multiply Your Baby’s Intelligence , Revised, Square One Publishers. 1983. 2005, 11-05.
• Glenn Doman, Janet Doman. How Smart Is Your Baby?: Develop And Nurture Your Newborn’s Full Potential. Square One Publishers. 2006
• Glenn Doman and Dr. Ralph Peligra «Ictogenesis: the origin of seizures in humans. A new look at an old theory.» Medical Hypotheses Volume 10, Issue 1. pp. Pages 129—132 (January 2003)
• Roselise H. Wilkinson, MD. «Detoxification from anticonvulsants: 25 years of experience with brain-injured children». IAHP.

Книги и публикации о деятельности IAHP

Американские медицинские организации

• American Academy of Neurology and American Academy of Pediatrics Joint Executive Board Statement. [pediatrics.aappublications.org/cgi/ijlink?linkType=PDF&journalCode=neurology&resid=17/7/637 The Doman-Delacato treatment of neurologically handicapped children.] Neurology. 1967; 17:637
• American Academy of Pediatrics, Committee on Children With Disabilities. [pediatrics.aappublications.org/cgi/ijlink?linkType=ABST&journalCode=pediatrics&resid=70/5/810 The Doman-Delacato treatment of neurologically handicapped children.] Pediatrics. 1982; 70:810-812. PMID 6182521.
• American Academy of Physical Medicine and Rehabilitation. Doman-Delacato treatment of neurologically handicapped children. Arch Phys Med Rehabil. 1968; 49:183-186. PMID 4296733
• United Cerebral Palsy Association of Texas. The Doman-Delacato Treatment of Neurologically Handicapped Children [information bulletin, undated]. Austin, TX: United Cerebral Palsy Association of Texas.

Медицинские организации других стран

• Canadian Association for Retarded Children. Institutes for the Achievement of Human Potential. Ment Retard. Fall 1965:27-28
• Lourdes Macias. [www.sefip.org/ficheros/descargas/FisioterapiaPediatricaEvidenciaDomanDelacato.pdf Fisioterapia en Pediatría y evidencia del método Doman Delacato] (исп.). Sociedad española de Fisioterapia en Pediatría (SEFIP) - Испанская ассоциация физиотерапии в педиатрии (2010). Проверено 6 июля 2012. [www.webcitation.org/69l4Z4AWM Архивировано из первоисточника 8 августа 2012].

Публикации отдельных авторов и авторских коллективов

• Bridgman GD, Cushen W, Cooper DM, Williams RJ. The evaluation of sensorimotor-patterning and the persistence of belief. Br J Ment Subnormality. 1985; 31:67-79
• Chapanis NP. The patterning method of therapy: a critique. In: Black P, ed. Brain Dysfunction in Children: Etiology, Diagnosis, and Management. New York, NY: Raven Press; 1982:265-280
• Cohen HJ, Birch HG, Taft LT: Some considerations for evaluating the Doman- Delacato «Patterning» method. Pediatrics, 45:302-14, 1970.
• Cummins RA. Coma arousal and sensory stimulation: an evaluation of the Doman-Delacato approach. Aust Psychol. 1992;27:71-77 -Cummins RA. The Neurologically Impaired Child: Doman-Delacato Techniques Reappraised. New York, NY: Croom Helm; 1988.
• Erickson, Martha Farrell; Kurz-Riemer, Karen Marie (March 2002). «page 17», Infants Toddlers and Families . Guilford Press, 204.
• Freeman RD: Controversy Over «Patterning» as a Treatment for Brain Damage in Children. JAMA, 202:83-86, 1967
• Freeman RD. An investigation of the Doman-Delacato theory of neuropsychology as it applies to trainable mentally retarded children in public schools. J Pediatr. 1967; 71:914-915.

• Golden GS. Nonstandard therapies in the developmental disabilities. Am J Dis Child. 1980; 134:487-491
• Holm VA (1983). «A western version of the Doman-Delacato treatment of patterning for developmental disabilities». West J Med 139 (4): 553-6. PMID 6196919. A strong criticism of the practices of the IAHP and the related National Academy of Child Development (NACD).

• Landman GB. Alternative therapies. In: Levine MD, Carey WB, Crocker AC, eds. Developmental/Behavioral Pediatrics. Philadelphia, PA: WB Saunders Co; 1992:754-758.
• MacKay DN, Gollogly J, McDonald G. The Doman-Delacato methods, I: the principles of neurological organization. Br J Ment Subnormality. 1986; 32:3-19.
• Masland RL. Unproven methods of treatment. Pediatrics. 1966; 37:713-714.
• Molfese DL, Segalowitz SJ. Brain Lateralization in Children: Developmental Implications. New York, NY: Guilford Press; 1988.
• Money J. Reading disorders in children. In: Brenneman-Kelly Practice of Pediatrics, IV. Hagerstown, MD: Paul B. Hoeber Inc; 1967; chap 14A:1-14.
• Neman R, Roos P, McCann RM, Menolascino FJ, Heal LW. Experimental evaluation of sensorimotor patterning used with mentally retarded children. Am J Ment Defic. 1975; 79:372.
• Neman R, Roos P, McCann BM, Menolascino FJ, Heal LW: Experimental Evaluation of Sensorimotor Patterning used with Mentally Retarded Children. Am J Mental Deficiency, 79:372-84, 1975.
• Nickel RE. Controversial therapies in young children with developmental disabilities. Infants and Young Children. 1996; 8:29-40.
• Novella S (2008). «Psychomotor patterning: a critical look». Quackwatch
• Quill, Kathleen Ann (June 1995). «page 57». Teaching Children With Autism. Thomson Delmar Learning. pp. 336.
• Robbins MP, Glass GV. The Doman-Delacato rationale: a critical analysis. In: Hellmuth J, ed. Educational Therapy. Seattle, WA: Special Child Publications; 1968.
• Robbins MP. A study of the validity of Delacato’s theory of neurological organization. Except Child. 1966; 32:517-523.
• Robbins MP. Creeping, laterality and reading. Acad Ther Q. 1966;1:200-206.
• Robbins MP. Test of the Doman-Delacato rationale with retarded readers. JAMA. 1967; 202:389-393.
• Robards, Martin F (June 1994). Running a Team for Disabled Children and Their Families. Cambridge University Press, 150.
• Sharpe R. Better babies. Wall Street Journal. July 18, 1994; col 1, p 1, sec A.
• Stephen Black, Ph.D (1996-10-31). «Doman method». Neur-sci mailing list. «The Doman-Delacato („patterning“) treatment is quackery, extraordinarily expensive in both time and money.»
• Spigelblatt L, Laine-Ammara G, Pless IB, Guyver A. The use of alternative medicine by children. Pediatrics. 1994; 94:811-814.
• Sir Jonathan Wolfe Miller, foreword to Doran: How a Mother’s Love and a Child’s Spirit Made a Medical Miracle. New York: GP Putnam’s Sons, 1986.
• Silver LB. Controversial therapies. J Child Neurol. 1995;(suppl 1):S96-S100.
• Springer SP, Deutsch G. Left Brain, Right Brain. New York: WH Freeman; 1989.
• Sparrow S, Zigler E. Evaluation of a patterning treatment for retarded children. Pediatrics. 1978; 62:137-150.
• Scherzer, Alfred L (November 2000). Early Diagnosis and Interventional Therapy in Cerebral Palsy . Marcel Dekker, 376.
• Ziegler E, Victoria S: On «An Experimental Evaluation of Sensorimotor Patterning»: A Critique. Am J Mental Deficiency, 79:483-92, 1975.
• Zigler, Edward; Hodapp, Robert M (August 1986). Understanding Mental Retardation. Cambridge University Press, 306.
• Zigler E, Seitz V. On «an experimental evaluation of sensorimotor patterning»: a critique. Am J Ment Defic. 1975; 79:483-492.
• Zigler E. A plea to end the use of the patterning treatment for retarded children. Am J Orthopsychiatry. 1981; 51:388-390.
• Ziring PR, Brazdziunas D, Cooley WC, et al (November 1999). «American Academy of Pediatrics. Committee on Children with Disabilities. The treatment of neurologically impaired children using patterning». Pediatrics 104 (5 Pt 1): 1149-51.

Ссылки

• [www.iahp.org Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Институты достижения потенциала человека

– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.