Институт геральдики Армии США

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Институт геральдики
The Institute of Heraldry (TIOH)

Герб Института геральдики
Годы существования

1960 — наст.вр.

Страна

США США

Подчинение

Помощник государственного секретаря Армии США

Входит в

службы Штаба Армии США

Тип

институт

Численность

24 чел. (2006 г.)

Дислокация

Форт Бивер (англ.), округ Фэрфакс, Виргиния

Девиз

Aegis Fortissima Honos  (лат.)
(Честь — крепчайший щит)

Командиры
Действующий командир

Чарльз В. Манго

Институт геральдики (англ. The Institute of Heraldry, сокращённое наименование — англ. TIOH, IOH) — исследовательская и проектная организация, входящая в структуру Армии США, основной задачей которой является геральдическое обеспечение Вооружённых сил США, а также иных американских правительственных организаций. Институт ведёт исследовательскую работу в области геральдики, обеспечивает разработку образцов символики, стандартизацию и контроль качества геральдической продукции.

Институт геральдики располагается в Форте Бивер (англ.), округ Фэрфакс, штат Виргиния. Во главе института — гражданский директор, сотрудники организации также являются гражданскими служащими Вооружённых сил.

Институт основан в 1960 г. и является преемником ряда ранее существовавших организаций Армии США, занимавшихся вопросами символики и эмблематики.





История

Различные геральдические элементы использовались в вооружённых силах США начиная с XVIII века: создавались и использовались наградные знаки, эмблемы подразделений, знаки отличия. Однако эта практика преимущественно имела характер локальных инициатив, а вопросы символики и эмблематики практически не регулировались официально. Во многом это было связано с тем, что геральдика рассматривалась как явление сословного общества, чуждое обществу демократическому.

Ситуация стала меняться к концу Первой мировой войны. 17 июня 1918 г.[1] президент Вудро Вильсон направил в адрес военного министра Ньютона Бейкера письмо, в котором говорилось, что внешний вид военных наград должен контролироваться и утверждаться авторитетной художественной комиссией. Конечным результатом переписки явилось создание Управления геральдических программ (англ. Heraldic Program Office), которое входило в состав Генерального штаба военного министерства (англ. War Department General Staff). В функции нового управления входила координация работ по созданию эмблем, наград и знаков отличия Армии США, а также утверждение образцов армейской символики и эмблематики. В 1921 г.[1] ответственность за деятельность в области военной символики была возложена на генерала-квартирмейстера, начальника Квартирмейстерского корпуса Армии США (англ.). Таким образом, геральдическая служба создавалась как структура Армии и действовала преимущественно в интересах Армии[2].

В 1949 г.[1] распоряжением Совета военного снабжения (англ. Munitions Board) зона ответственности геральдической службы Армии была расширена: служба стала отвечать за разработку символики для всех видов Вооруженных сил США. Актом Конгресса США Pub. L. 85-263 от 2 сентября 1957 г.[3] было установлено, что государственный секретарь Армии является ответственным за геральдическое обеспечение Вооружённых сил США а также иных министерств и ведомств Соединённых Штатов Америки.

10 августа 1960 г.[1] приказом по Армии был создан Институт геральдики, находившийся в прямом подчинении командующего Квартирмейстерским корпусом. С этой даты ведётся счёт времени существования института и в 2010 году отмечался пятидесятилетний юбилей организации[2]. В 1962 г.[1], в ходе административных изменений в Армии институт был передан в подчинение начальника Генерал-адъютантской службы, а в октябре 2004 г. он был подчиненён помощнику государственного секретаря Армии США.

Сотрудниками Института геральдики было разработано множество образцов символики, среди которых можно упомянуть флаг Американского Самоа, эмблему Федерального управления гражданской авиации США, военные и гражданские медали (включая военно-воздушный вариант Медали почёта и Президентскую медаль Свободы), множество эмблем воинских подразделений.

Структура и направления деятельности

Чарльз Манго рассказывает о работе
Института геральдики.

...Сведения о предшественниках организации, в интересах которой ведётся работа, о её истории, задачах, принадлежности — всё это находится в зоне нашего внимания при разработке символики. Мы стараемся собрать как можно больше информации о заказчике (подразделении вооружённых сил или федеральном агентстве): какой девиз, талисман или символ использует организация, какие цвета считаются цветами организации, обращаем внимание на то, какие графические решения заказчик разработал самостоятельно и использует в работе с персоналом. При разработке символики военных судов мы учитываем, к какому классу боевых кораблей относится данный корабль, каково происхождение его названия. Мы тщательно рассматриваем возможность использование того или символа, используя при этом нашу обширную библиотеку, интернет-ресурсы, сведения, представленные заказчиком. Если разрабатывается символика для недавно созданной организации, ещё не имеющей своей истории, то здесь вы увидите «искусство, подражающее жизни»: более современные абстрактные образы могут быть использованы для того, чтобы подчеркнуть уникальность и своеобразие воинского подразделения или государственного учреждения.

Институт геральдики входит в число служб Штаба Армии США (англ. US Army Headquarters services)[5], территориально размещается в Форте Бивер, являющемся местом традиционного расположения многих учреждений Вооружённых сил.

Все сотрудники института являются гражданскими служащими Армии США, по состоянию на 2006 г. в штате Института геральдики числилось 24 человека[6]. Во главе института — гражданский директор, в настоящее время (2010 г.) институтом руководит Чарльз В. Манго (англ. Charles V. Mungo), в прошлом — офицер Корпуса морской пехоты.

Основной задачей Института геральдики является геральдическое обеспечение Вооружённых сил США, а также иных американских правительственных организаций: органов исполнительной власти, федеральных агентств и т. п. Институт ведёт исследовательскую работу в области геральдики, обеспечивает разработку образцов символики, стандартизацию и контроль качества геральдической продукции, включающей в себя эмблемы организаций, награды, знаки отличия, разного рода нашивки, флаги[7].

Структурно Институт геральдики состоит из трёх отделов:

  • службы геральдической поддержки (англ. Heraldic Services and Support Division);
  • отдела геральдического дизайна (англ. Heraldic Design Division);
  • производственно-технического отдела (англ. Technical and Production Division)[8].

Служба геральдической поддержки организационно обеспечивает проекты в области разботки и внедрения образцов символики и эмблематики, организует информационное обслуживание в области геральдики, в частности, отвечает на исходящие от частных лиц и организаций запросы, касающиеся геральдики, развивает специализированную библиотеку и веб-сайт.

Отдел геральдического дизайна разрабатывает концепции геральдических образцов и создаёт макеты изделий: эмблем, наград, знаков отличия. Художниками отдела используется как традиционная техника рисования, так и компьютерная графика. Помимо этого отдел является своеобразной студией каллиграфии: здесь изготавливаются сертификаты офицеров высшего командного состава, особого рода рукописные документы, содержащие приказ о присвоении звания и соответствующие поздравления. В течение года готовится 8—10 таких документов, причём только для офицеров Армии, прочие виды Вооружённых сил готовят офицерские сертификаты собственными силами.

В зоне ответственности производственно-технического находятся вопросы стандартизации в области символики и эмблематики, сертификации производителей геральдической продукции, также отдел решает вопросы внедрения конкретных изделий в производство.

Такая структура института позволяет реализовывать проекты создания символики организаций и подразделений различной сложности: разработку «с нуля», ведущуюся полностью Институтом геральдики во взаимодействии с заказчиком, разработку на основе эскизов заказчика или же содействие в производстве изделий, для которых уже имеются детально разработанные макеты[2].

Напишите отзыв о статье "Институт геральдики Армии США"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [www.tioh.hqda.pentagon.mil/TIOH/TIOH_history.aspx TIOH History] (англ.). The Institute of Heraldry. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690NoIoRc Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
  2. 1 2 3 Hames, Jacqueline M. [www.army.mil/-news/2010/11/01/47234-the-institute-of-heraldry-celebrates-50th-anniversary/ The Institute of Heraldry celebrates 50th anniversary] (англ.). US Army (official website). Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690NowWn5 Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
  3. [uscode.house.gov/download/pls/10C437.txt US Code, Title 10, Subtitle С, Part IV, Chapter 437, Section 4594] (англ.) (txt). Office of the Law Revision Counsel. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690NqjG24 Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
  4. Heller, Steven [www.aiga.org/content.cfm/the-design-of-american-heraldry The Design of American Heraldry: An Interview with Charles V. Mugno] (англ.). AIGA: the professional association for design (January 02, 2007). Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/67aOuDlET Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
  5. [www.oaa.army.mil/orgchart.aspx OAA Organizational Chart] (англ.). Office of the Administrative Assistant to the secretary of the Army (official website). Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690Nr8ZJr Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
  6. Eckholm, Erik. [www.nytimes.com/2006/06/13/washington/13heraldry.html?_r=1&oref=slogin# A Federal Office Where Heraldry of Yore Is Only Yesterday] (англ.), The New York Times (June 13, 2006). Проверено 15 января 2012.
  7. [www.tioh.hqda.pentagon.mil/TIOH/mission.aspx Mission and Visions] (англ.). The Institute of Heraldry. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690NrrVbt Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].
  8. [www.tioh.hqda.pentagon.mil/TIOH/Organization.aspx TIOH Organization] (англ.). The Institute of Heraldry. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/690NsRj7u Архивировано из первоисточника 8 июля 2012].

Ссылки

  • [www.tioh.hqda.pentagon.mil/default.aspx The Institute of Heraldry] (англ.). — Официальный веб-сайт Института геральдики: сведения о институте, информация о символике и эмблематике американских вооружённых сил. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/67aOtUZdN Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
  • Heller, Steven [www.aiga.org/content.cfm/the-design-of-american-heraldry The Design of American Heraldry: An Interview with Charles V. Mugno] (англ.). AIGA: the professional association for design (January 02, 2007). — Рассказ директора Института геральдики Чарльза Манго о деятельности организации. Проверено 15 января 2012. [www.webcitation.org/67aOuDlET Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].

См. также

Отрывок, характеризующий Институт геральдики Армии США

Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.