Петербургский государственный университет путей сообщения

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I
(ПГУПС)
Прежние названия

Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта имени академика В. Н. Образцова

Год основания

1809

Ректор

А. Ю. Панычев

Президент

В. Н. Лобко

Расположение

Россия Россия, Санкт-Петербург

Юридический адрес

190031, Санкт-Петербург, Московский проспект, дом № 9

Сайт

[www.pgups.ru ps.ru]

Награды

Изображения по теме на Викискладе
Координаты: 59°55′26″ с. ш. 30°18′57″ в. д. / 59.92389° с. ш. 30.31583° в. д. / 59.92389; 30.31583 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.92389&mlon=30.31583&zoom=16 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1809 году
Культурное наследие
Российской Федерации, [old.kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=7802529000 объект № 7802529000]
объект № 7802529000

Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I (аббревиатура — ПГУПС, бывший Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта имени академика В. Н. Образцова, ЛИИЖТ). Главный корпус расположен по адресу Московский проспект, дом № 9





История

Одно из первых высших технических учебных заведений России. Предтечей института был отдел «по учебной части», расширенный и дополненный в Департаменте водных коммуникаций Н. П. Румянцевым в 17981809 годах[1].

Учреждён Высочайшим Манифестом 20 ноября (2 декабря1809 года[1] как Институт Корпуса инженеров путей сообщения, торжественно открыт 1 (13) ноября 1810 года. Целью создания института была подготовка специалистов для строительства на огромных территориях России разветвлённых систем сухопутных и водных путей сообщения. В эпоху создания института наиболее развитым был водный путь. Основным недостатком судоходства была зима, когда суда простаивали месяцы в ожидании начала навигации. Против течения по рекам и каналам летом суда проводились бурлаками.

Институт при Бетанкуре

Институт на момент открытия был кадетским корпусом, тесно связанным с ведущими вузами столицы, такими, как Академия наук, Главное инженерное училище Российской империи и созданный позднее Петербургский университет. Институт был закрытым полувоенным учебным заведением, срок обучения в нём вместе с гимназическим этапом обучения составлял восемь лет. Выпускникам присваивалось звание инженера путей сообщений, они были поручиками (по первому разряду) и подпоручиками (по второму разряду).

Первым руководителем института в должности генерального инспектора был Августин Августинович Бетанкур (17581824).

В 1813 году при институте основан музей (ныне Центральный музей железнодорожного транспорта Российской Федерации).

При Институте под руководством профессора П. И. Собко для научно-учебных целей была организована первая в России механическая лаборатория.

В 1820 году с целью подготовки мастеров и техников была создана школа путей сообщений с трёхлетним сроком обучения[1].

В 1823 году Институт был преобразован в закрытое учебное заведение по образцу военных кадетских корпусов[2].

Таким образом, Институт, являлся первым российским техническим высшим учебным заведением в области транспорта, перешедшим на стандарт высшего инженерного образования с пятилетним курсом обучения в 1864, но на протяжении долгого времени не имел факультетов и готовил инженеров путей сообщений широкого профиля — специалистов по проектированию, строительству и эксплуатации всех дорожных и гидротехнических сооружений.

18261851 годы. Подготовка и создание железных дорог

С 1826 года по профессорский состав Института начал выпуск журнала путей сообщений. 36 номеров этого издания, вышедшие в течение первого десятилетия, содержали свыше пятидесяти научных работ по проектированию и строительству различных инженерных сооружений как в России, так и за рубежом[1].

С 1835 года М. С. Волков, профессор Института (в прошлом — выпускник), ввёл раздел «О построении железных дорог», и с этого момента Институт стал готовить инженеров для строительства железных дорог. Учебные занятия по курсу прикладной механики вели профессор Б. Клапейрон и инженеры путей сообщений П. П. Мельников, А. Г. Добронравов, Н. Ф. Ястржембский.

С 1833 года Мельников — профессор курса прикладной механики — утверждён заведующим кафедрой. Вёл лекции по железнодорожной тематике в трёх разделах: верхнее строение пути, тяга поездов, подвижной состав. Параллельно с этим вёл научную работу: в 1835 году была опубликована книга «О железных дорогах» — первое в России учебное пособие по железнодорожному транспорту.
В это же время профессор Н. О. Крафт читал курс о составлении проектов[1].

Профессор М. С. Волков, выступая за строительство железных дорог и понимая значимость этого изобретения для страны, ратовал за просветительскую работу в рамках института.

В 1831 году в институте началось чтение публичных лекций. Профессор Г. Ламе прочитал две лекции «Построение железных дорог в Англии», в которых он обосновал экономическую выгодность строительства железных дорог. Материал для этих лекций был собран во время командировки в Англию. Ему противостоял профессор института М. Дестрем, убеждённый сторонник развития водных путей сообщений, который читал лекции «Причины невозможности устройства железных дорог в России».

Таким образом, институт, решая задачу налаживания путей сообщения в России, был основан императором Александром I, был запущен полностью во времена правления Николая I, была воплощена идея строительства железной дороги в России. В 1820-е годы потребовалось решить задачу подготовки квалифицированных строителей, инженеров-путейцев. Они, обучаясь в Корпусе инженеров путей сообщений, с 1837 года смогли проходить практику на действующей Царскосельской железной дороге. Это на порядок повысило квалификацию выпускников и заложило почву для квалифицированного строительства и обслуживания Николаевской железной дороги[1].

Кроме того, на действующей дороге велась большая научная работа, включавшая в себя теоретические разработки основ железнодорожного дела и экспериментальная работа по сбору статистических данных постоянного использования железнодорожных машин и механизмов.

После создания Николаевской дороги в 1851 году

Как пишет выпускник Института инженеров путей сообщения Степан Прокофьевич Тимошенко в своей книге «Инженерное образование в России», образовательная схема Главного Инженерного Училища, родившаяся после добавления старших офицерских классов, с разделением Пятилетнего образования на два этапа в дальнейшем именно на примере Института инженеров путей сообщения распространилась в России и сохраняется до сих пор. Это позволяло начинать преподавание математики, механики и физики на довольно высоком уровне уже на первых курсах и дать студентам достаточную подготовку по фундаментальным предметам, а затем использовать время для изучения инженерных дисциплин[3].

С 1924 — Институт инженеров путей сообщения (с 1949 им. академика В. Н. Образцова).

В начале 1930-х Ленинградский институт инженеров путей сообщения (ЛИИПС) был переименован в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта (ЛИИЖТ), а на базе его факультетов в 1929-1931 были созданы четыре самостоятельных транспортных вуза:

С середины 1930-х при Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта существовали Высшие курсы командного состава.

В 1954 году слит с Ленинградским электротехническим институтом железнодорожного транспорта.

В 1993 году институт получил статус университета и стал называться Петербургский государственный университет путей сообщения.

На базе ПГУПСа действует единственный в России Институт пром. и гор. транспорта.

ПГУПС работает в здании бывшего Юсуповского дворца на Садовой улице (сер. 18 в.; перестроен в 1790, (архитектор Джакомо Кваренги)) и специально построенных корпусах (1823, архитектор А. Д. Готман; 1893-95, архитектор И. С. Китнер)[4].

11 февраля 2014 года переименован в Петербургский государственный университет путей сообщения Императора Александра I.[5][6].

Персоналии института

В институте работали и учились: Н. А. Белелюбский, Б. Е. Веденеев, Я. М. Гаккель, Г. О. Графтио, Н. Н. Давыденков, А. Н. Крылов, С. Я. Жук, Д. И. Журавский, С. В. Кербедз, А. М. Крюков , П. П. Мельников, К. Ф. фон Мекк, Д. И. Менделеев, В. Н. Образцов, А. А. Серебряков, А. А. Эйлер, Р. Н. Савельев, Г. П. Передерий, Е. О. Патон, В. И. Тиверовский.[4]

Преподаватели
Для прочтения лекций в Институт приглашались известные в мировой практике учёные:

В разные годы здесь работали:

Студенческий спорт

Вуз является участником чемпионатов в рамках розыгрыша Кубка вузов.

Факультеты

  • Автоматизация и интеллектуальные технологии
  • Транспортное строительство
  • Транспортные и энергетические системы
  • Управление перевозками и логистика
  • Промышленное и гражданское строительство
  • Экономика и менеджмент
  • Очно-заочный (Вечерний) факультет
  • Факультет довузовской подготовки
  • Заочный факультет [7]

Имеются: геолого-геодезическая база, работает Учебно-курсовой комбинат.

Филиалы

  • В Великих Луках
  • В Мурманске
  • В Петрозаводске
  • В Вологде [8]

Средние специальные учебные заведения

С 2010 года в структуру Университетского комплекса ПГУПС входят средние специальные учебные заведения[9]:

Интересные факты

  • Петербургский университет путей сообщений носит имя Александра I, а Московский государственный университет путей сообщений носит имя Николая II.

См. также

Напишите отзыв о статье "Петербургский государственный университет путей сообщения"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Марговенко А. [magazines.russ.ru/ural/2004/10/mar11.html Дороги царей] // Урал. — 2004. — № 10.
  2. Вновь стал гражданским учебным заведением с пятилетним сроком обучения в 1864 году
  3. [works.tarefer.ru/33/101252/index.html Подготовка инженеров России в XIX веке]
  4. 1 2 1) Ленинградский ордена Ленина институт инженеров железнодорожного транспорта имени академика В. Н. Образцова, 1809-1959. М., 1960; 2) Достойны высшего признания: выдающиеся представители первого трансп. вуза России в высш. науч. и творч. учреждениях страны. СПб., 1999. А. П. Купайгородская.
  5. Единый государственный реестр юридических лиц, ОГРН 1027810241502
  6. [monarhist.info/news/2434 Университет путей сообщение вернул себе имя Императора Александра I | Газета "МОНАРХИСТ"]
  7. [www.pgups.ru/nash_univer/facult/ Факультеты].
  8. [www.russianpeople.ru/en/node/17914 Приказ Росжелдора от 16.07.2007 N 225 О создании и реорганизации филиалов Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Петербургский Государственный Университет Путей Сообщения»]
  9. [pgups.ru/nash_univer/technicum/ Список и описание средних специальных учебных заведений ПГУПС (с официального сайта)]
  10. [www.pgups.ru/struct/sankt_peterburgskiy_meditsinskiy_kolledzh/ Санкт-Петербургский медицинский колледж]. www.pgups.ru. Проверено 9 июня 2016.

Литература

  • Е. Соколовский - [books.google.com/books?id=vsm3AAAAIAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=true 50-летие института и корпуса инженеров путей сообщения]. СПб, 1859.
  • С. М. Житков - [books.google.com/books?id=slgBAAAAYAAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=true Институт инженеров путей сообщения Императора Александра I]. СПб, 1899.

Ссылки

  • [www.pgups.ru/ Официальный сайт]
  • [www.sampgups.ru/ Докторантура и аспирантура ПГУПС]
  • [www.pgups.com/ Сайт дистанционного обучения ПГУПС]
  • [www.pgups.info/ Профсоюзная организация ПГУПС]
  • [encspb.ru/object/2804012186?lc=ru Статья в «Энциклопедии Санкт-Петербурга»]
  • [www.citywalls.ru/house2172.html Статья на сайте citywalls.ru]
  • [dfkpgups.ru Сайт Дома физической культуры ПГУПС]

Отрывок, характеризующий Петербургский государственный университет путей сообщения

Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.