Институт социологии Венгерской академии наук

Институ́т социоло́гии Венге́рской акаде́мии нау́к — крупнейший научно-исследовательский институт Венгрии, занимающийся вопросами социологии.

История

Создан в 1963 г. Его первым директором с 1963 до 1968 гг. был András Hegedüs, затем директорами были Kálmán Kulcsár (1968—1983), László Cseh-Szombathy (до 1988) и Csaba Makó (до 1990).

В 1991 г. был основан новый институт под названием Центр исследований социальных конфликтов во главе с Палом Тамашем.

12.12.1997 Пленум Венгерской академии наук принял решение о слиянии этих двух институтов в единую организацию Институт социологии, директором которого стал Пал Тамаш (до конца 2010 г.).

С 1 января 2011 г. директором является проф. Имре Ковач.

Основные направления исследований Института определились через слияние профилей двух бывших учреждений. Это исследования в области: политических и социальных проблем общества; образа жизни, жизненных стратегий, плюрализма культур; социальной структуры общества, бедности и меньшинств; культуры и культурных связей; организации гражданского общества; изменения общественного сознания; межкультурных сравнительных экономических исследований; экономики, организации и социологии труда; пространственной структуры общества; экономических, политических и культурных факторов развития регионов; системы общественного производства и распределения знаний (наука, инновации, технологии, коммуникации), развития информационного общества; социальной политики; проблем старения; экологической социологии, экологической политики и здравоохранения; изучения социальных движений и др.

В последние годы в работе института особое значение имеет участие в крупных международных проектах. Большое внимание уделяется проблемам управления рисками и сохранения окружающей среды, а также проблемам технологии и экономики знаний, исследования культуры.

Институт включает следующие исследовательские отделы:

Департамент исследований социальных неравенств, разрабатывающий такие темы, как социальное и социально-экономическое неравенство и бедность, неравенство различных социальных групп по возрасту, полу, социальному классу и этническому происхождению. Здесь ведутся также исследования проблем семьи, изменения семейных ролей, миграции. Изучаются возможности реализации принципа равенства и недискриминации. Ведутся как фундаментальные исследования, так и прикладные, способствующие принятию решений в области социальной политики, образования, семьи и занятости. Сотрудники принимают участие в многочисленных международных сравнительных исследовательских проектах.

Департамент исследований знаний, ценностей и культуры. Его направления исследований: информация, общество знаний, информационно-коммуникационные технологии, оценка риска, некоммерческие организации, политические культуры, технологии и экономики знаний, ценности, культура и медиа-исследования.

Департамент исследований интеграции и социальных изменений. Направления его исследований: власть и социальное расслоение, органы местного самоуправления и местные властные отношения, устойчивое потребление, управление и глобальное потепление, окружающая среда и региональное развитие, политика в области развития, социальные последствия политики развития ЕС, новая система перераспределения, градостроительная политика, городское и сельское развитие, городские и сельские социальные изменения, неравенство в сфере труда и др.

Департамент теоретических и методологических исследований изучает теории и методы социологических исследований, применяемые в мире и в практике венгерских социологов с целью продолжить традиции венгерских социальных исследований новыми и обновленными инструментами исследований, а также — сделать более доступными достижения венгерской социологии. Для стиля работы отдела характерен критический и самокритический подход, а исследования ведутся не только о социальных группах, но и вместе с ними и для них.

Основные задачи Института в целом являются двоякими: с одной стороны, это проведение «классических» социологических исследований, включая фундаментальные исследования теоретических и методологических вопросов, а с другой стороны — изучение динамики изменений в венгерском обществе для выработки способов решения социальных проблем и конфликтов. То есть Институт, с одной стороны, выполняет эмпирические и междисциплинарные социальные исследования, а с одной — исследования, ориентированные на политику. Вовлечение в международное сотрудничество является одним из приоритетных направлений деятельности Института.

Ссылки

• [www.socio.mta.hu/main_page/ Сайт Института социологии ВАН]

Отрывок, характеризующий Институт социологии Венгерской академии наук

– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.