Институт электронных управляющих машин

ОАО «Институт электронных управляющих машин им. И. С. Брука»
Основание	1958
Расположение	Москва, ул. Вавилова, 24
Сайт	[www.ineum.ru/ um.ru]

К:Компании, основанные в 1958 году

Институт электронных управляющих машин (ИНЭУМ), ныне — ПАО «ИНЭУМ им. И. С. Брука». Организатором и первым директором ИНЭУМ был член-корреспондент АН СССР Исаак Семёнович Брук (1902—1974).

Первые проекты ЭВМ

Начало исследовательских работ И. С. Брука по проблеме программируемых (цифровых) вычислительных машин относится к 1948 г. Он первым в СССР (совместно с Б. И. Рамеевым) разработал проект цифровой ЭВМ с жёстким программным управлением. 4 декабря 1948 г. Государственный комитет Совета министров СССР по внедрению передовой техники в народное хозяйство зарегистрировал под № 10475 изобретение И. С. Брука и Б. И. Рамеева «Автоматическая цифровая электронная машина». Это было первое авторское свидетельство, связанное с развитием отечественной вычислительной техники. В декабре 1951 г. в лаборатории электросистем Энергетического института (ЭНИН) АН СССР (с 1957 г. — Лаборатория управляющих машин и систем АН СССР) был выпущен научно-технический отчёт «Автоматическая цифровая вычислительная машина (М-1)», утверждённый 15 декабря 1951 г. директором ЭНИН АН СССР академиком Г. М. Кржижановским. В процессе проектирования и разработки М-1 были предложены и реализованы принципиально новые технические решения. В частности: система двухадресных команд, нашедшая впоследствии широкое применение в отечественной и зарубежной вычислительной технике. Логические схемы в машине М-1 строились на полупроводниковых элементах — малогабаритных купроксных диодах КВМП-2-7, что позволило значительно уменьшить её габариты. Одним из первых на М-1 решал задачи по ядерным исследованиям академик С. Л. Соболев, бывший в то время заместителем директора по научной работе в институте И. В. Курчатова. Три года машина М-1 находилась в эксплуатации и первые полтора года оставалась единственной в СССР действующей ЭВМ. Она была изготовлена в одном экземпляре, но её архитектура и многие принципиальные схемотехнические решения были приняты в дальнейшем за основу при разработке серийных машин «Минск», «Раздан» и др.

Малые ЭВМ для научных расчётов

Разработка и монтаж машины М-2 были проведены с апреля по декабрь 1952 г. Уже в 1953 г. на ЭВМ были проведены численные расчёты нагрева ракет в атмосфере Земли. Результаты расчётов использовались в ОКБ С. П. Королёва для определения необходимого количества теплозащитного материала конструируемой межконтинентальной ракеты. Следующей ЭВМ стала М-3, разработанная совместно с Научно-исследовательским институтом электротехнической промышленности (ныне — ВНИИЭМ). В машине была реализована концепция малогабаритной ЭВМ и широко использованы полупроводниковые элементы. Это позволяло применять её в научно-исследовательских организациях и конструкторских бюро без создания специальных помещений. На М-3 производилось интегрирование обыкновенных дифференциальных уравнений и уравнений в частных производных (как линейных, так и нелинейных), решение систем линейных уравнений со многими неизвестными, алгебраических и трансцендентных уравнений и др.

ИНЭУМ АН СССР

В конце 50-х И. С. Брук сформулировал понятие управляющих ЭВМ, которые отличаются характером связи с объектом управления, возможностью работы в реальном времени и более высокой надёжностью, в том числе, в неблагоприятных промышленных условиях внешней среды. Впервые предлагалось применять вычислительную технику не только для сложных математических, физических или технических расчётов, но и для управления технологическими объектами и автоматизации производства в целом. Тем самым было открыто новое и перспективное направление разработок. Объективная необходимость реализации идей Брука привела к созданию в 1958 году на базе Лаборатории управляющих машин и систем (ЛУМС) АН СССР нового института — Института электронных управляющих машин (ИНЭУМ) АН СССР. Его первым директором был назначен сам И. С. Брук. В этот период были разработаны управляющие комплексы М-7 для автоматизации мощных энергоблоков. Были разработаны электронная вычислительная машина М-4, предназначенная для управления в реальном масштабе времени комплексом радиолокационных станций, и параллельная вычислительная система М-10, завершённая уже в НИИВК, который был образован в 1967 году и директором которого был назначен их главный конструктор М. А. Карцев.

ИНЭУМ с 1970-х до наших дней

В начале 1970-х ИНЭУМ стал головным разработчиком системы АСВТ-М (агрегатная система средств вычислительной техники на микроэлектронной базе), позволяющей реализовывать вычислительные комплексы для использования на различных уровнях иерархии управления. Разработанные в институте модели АСВТ-М включали три типа центральных ядер вычислительных систем (М-4000, М-400, М-40) с общим набором устройств ввода-вывода, отображения информации, устройств связи с объектами, устройств контроля и регулирования. М-4000 была первой в СССР машиной на интегральных схемах.

В 1970—1980 годах ИНЭУМ возглавил работы по созданию системы малых ЭВМ (СМ ЭВМ). Исследования, разработки и производство средств вычислительной техники по программе СМ ЭВМ проводились в рамках межотраслевой и международной кооперации и позволили организовать крупносерийное производство мини- и микро-ЭВМ, управляющих комплексов (УВК), измерительно-вычислительных комплексов (ИВК) и автоматизированных рабочих мест (АРМ) на предприятиях Минприбора, Минрадиопрома и др. в СССР (в Киеве, Москве, Вильнюсе, Северодонецке, Орле, Тбилиси, Виннице, Черновцах, Гомеле) и предприятиях других стран. В 1974—2000 гг. было выпущено более 80 тыс. вычислительных комплексов СМ ЭВМ, которые стали основой технологической базы автоматизации управления и обработки информации в различных отраслях народного хозяйства. Широкое применение в различных сферах народного хозяйства, в том числе в атомной энергетике нашли промышленные управляющие вычислительные комплексы CM 1820M и промышленные контроллеры на базе процессоров семейства Pentium и дополнительных модулей связи с объектом, взаимодействующих через системный интерфейс Compact PCI (cPCI). Важно подчеркнуть, что индустрия СМ ЭВМ включала в себя развитую по всей стране инфраструктуру технического обслуживания и обучения. Средства СМ ЭВМ явились массовой школой для многих десятков тысяч специалистов, которые входили тогда в мир применения компьютерных технологий.

В 1983—1984 гг. часть сотрудников ИНЭУМ (во главе с директором Б. Н. Наумовым) перешла во вновь созданный Институт проблем информатики Академии наук СССР (ИПИАН), ныне (ИПИ РАН).

В 2008 г. в связи с 50-летием открытому акционерному обществу «Институт электронных управляющих машин» (ОАО «ИНЭУМ») присвоено имя И. С. Брука.

В 2010 году Указом Президента РФ в целях сохранения и развития научно-производственного и технологического потенциала предприятий оборонно-промышленного комплекса в области автоматизации управления и связи в интересах обороноспособности, безопасности и социально-экономического развития государства Институт включён в состав открытого акционерного общества «Системы управления», интегрировавшего в своём составе ряд стратегических научно-производственных предприятий отрасли.

Руководители

• 1958 — И. С. Брук
• 1964 — Н. В. Паутин
• 1967 — Б. Н. Наумов
• 1984 — Н. Л. Прохоров
• 2006 — А. К. Ким

Образовательная деятельность

В 1972 году по инициативе ИНЭУМ был создан Московский Учебно-производственный центр вычислительной техники (УПЦ ВТ). Первым его научным руководителем стал научный сотрудник ИНЭУМ профессор Александр Львович Брудно — выдающийся математик и педагог. В 1991 году УПЦ ВТ был преобразован в первое в стране профильное образовательное учреждение для учащихся старших классов с полным набором компонент общеобразовательного учебного плана — Лицей № 1533 (информационных технологий). Опыт, накопленный в УПЦ ВТ, стал надёжной методической основой лицея.

Базовая кафедра ОАО «ИНЭУМ им. И. С. Брука» в МИРЭА

Кафедра является выпускающей по направлениям:

230101.65 — «Вычислительные машины, комплексы, системы и сети»

230200.68 — «Информационные системы»

Базовая кафедра ОАО «ИНЭУМ им. И. С. Брука» в МФТИ

Кафедра является выпускающей по направлениям:

552800 «Информатика и вычислительная техника»

511600 «Прикладная математика и физика»

Аспирантура ОАО «ИНЭУМ им. И. С. Брука» готовит научные кадры по специальностям:

05.13.05 — «Элементы и устройства вычислительной техники и систем управления»

05.13.11 — «Математическое и программное обеспечение вычислительных машин, комплексов и компьютерных сетей»

Литература

• Специальный выпуск ежемесячного научного журнала, посвящённый 50-летию ИНЭУМ —  М.: Научтехлитиздат, «История науки и техники», № 5, 2008.

Ссылки

• [www.ineum.ru/ Официальный сайт института]
• [www.computer-museum.ru/histussr/ineum_50.htm К 50 — летию Института электронных управляющих машин]

Отрывок, характеризующий Институт электронных управляющих машин

В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.