Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая РАН

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая РАН (ИЭА РАН), ранее — Институт этнографии АН СССР им. Миклухо-Маклая — научно-исследовательский институт Российской академии наук в области социально-культурной и физической антропологии.

Находится в Москве, на Ленинском проспекте, 32А.





История

Основные направления научно-исследовательских работ

  • Эволюция человека и происхождение культур
  • Этнические культуры и социальные структуры
  • Этническая экология, демография и картографирование
  • Национализм, конфликты, миграции
  • Исследования по религии
  • Гендерные исследования
  • Этносоциология и этнопсихология
  • Физическая антропология

Структурные подразделения института

  • Отдел русского народа
  • Отдел Севера и Сибири
  • Отдел Кавказа
  • Центр европейских и американских исследований
    • Сектор Америки
  • Центр азиатских и тихоокеанских исследований
    • группа Средней Азии
  • Центр этнополитических исследований
    • группа этнорегиональных проблем
    • группа религиоведения
  • Центр по изучению межэтнических отношений (ЦИМО)
    • группа Поволжья
    • группа этносоциологии
  • Центр междисциплинарных исследований
    • группа этноэкологии
    • группа медицинской антропологии
  • Отдел физической антропологии
    • отдел физической антропологии
    • Лаборатория пластической реконструкции
    • Кабинет-музей антропологии им. академика В. П. Алексеева
  • Центр евразийской археологии
    • Кабинет-музей этноархеологии им. С. П. Толстова
  • Центр аудиовизуальной антропологии
  • Сектор кросс-культурной психологии и этологии человека
  • Сектор этногендерных исследований
  • Этнографический научно-образовательный центр
    • Историко-этнографический кабинет-музей им. Н. Н. Чебоксарова
  • Сектор библиографии и подготовки изданий
  • Научный архив
  • Сектор этологии человека
  • Лаборатория антропологической реконструкции
  • Сектор ранней эволюции человека
  • Сектор археологии древности и средневековья

Директора института

Институт антропологии и этнографии

Институт антропологии, археологии и этнографии

Институт этнографии

Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая

Сотрудники института

Напишите отзыв о статье "Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая РАН"

Примечания

  1. [www.iea.ras.ru/cntnt/levoe_meny/struktura/fotogalere/hodjaiov.html Ходжайов Тельман Касимович]

Литература

Ссылки

  • [iea-ras.ru/ Официальный сайт института]
    • [www.iea.ras.ru/ Прежний официальный сайт]
    • [old.iea.ras.ru/ Старый сайт]
  • [tutorski.narod.ru/reshetov-otdanie-dolga.pdf Памяти сотрудников Института этнографии АН СССР, погибших в блокадном Ленинграде]

Отрывок, характеризующий Институт этнологии и антропологии имени Н. Н. Миклухо-Маклая РАН


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.