Интерцессия

Это статья о термине древнеримского права. Об элементе христианской литургии см. Интерцессия (литургия).

Интерцессия (лат. Intercessio — вмешательство, сопротивление) — в Древнем Риме так называлось вето (veto), которое римский магистрат мог наложить на постановления и действия другого магистрата, обладавшего равной с ним или меньшей властью.

Это была одна из гарантий против злоупотреблений, которые могли произойти благодаря тому, что всякий римский магистрат был независим в своей деятельности за отсутствием централизующего единства современного управления. Магистрат, выступавший с интерцессией, должен был лично предъявить свой протест магистрату, против которого он выступал, сразу же или по крайней мере в определённый срок после того, как оспариваемое решение состоялось.

Интерцессия использовалась против всякого декрета магистрата, на который гражданин, считавший себя обиженным, приносил апелляцию (например, против декрета о наложении магистратом наказания в силу его империя), а также против внесения в комиции законопроекта и против сенатусконсультов. Интерцессия делала ничтожным акт, против которого была направлена. Особое значение имело право интерцессии народных трибунов.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Интерцессия

– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.