Перуанский инти
Инти (рус.) | |||||
---|---|---|---|---|---|
Inti (исп.) | |||||
| |||||
Коды и символы | |||||
Коды ISO 4217 | PEI (604) | ||||
Аббревиатуры | I/. • I | ||||
Территория обращения | |||||
Эмитент | Перу | ||||
Производные и параллельные единицы | |||||
Дробные | Сентимо (1⁄100) | ||||
Монеты и банкноты | |||||
Монеты | 1, 5, 10, 20, 50 сентимо, 1, 5 инти | ||||
Банкноты | 10, 50, 100, 500, 1000, 5000, 10 000, 50 000, 100 000, 500 000, 1 000 000, 5 000 000 инти | ||||
История | |||||
Введена | 01.02.1985 | ||||
Валюта-предшественник | Перуанский соль (PEH[a 1]) | ||||
Начало изъятия | 01.07.1991 | ||||
Валюта-преемник | Новый соль (PEN) | ||||
Производство монет и банкнот | |||||
Эмиссионный центр | Центральный резервный банк Перу | ||||
[www.bcrp.gob.pe www.bcrp.gob.pe] | |||||
Инти на Викискладе |
Инти (исп. Inti) — перуанская валюта в период с 1985 по 1991 год. В одном инти содержалось 100 сентимо.
Введение инти было обусловлено сильно обесценившимся перуанским солем во время президентства Фернандо Белаунде Терри. Один инти обменивался на 1000 старых солей, но инфляция набирала обороты и уже в 1991 году администрация президента Фухимори была вынуждена провести новую деноминацию и ввести новый перуанский соль по курсу 1 миллион инти = 1 новому солю.
Название инти получила в честь бога солнца Инти мифологии инков, что связано с предыдущей и последующей валютами «соль» (исп. Sol) в переводе с испанского также означающим солнце. Изображения солнца, бога Инти, является одним из символов Перу.
Содержание
Монеты
В 1985 году были выпущены монеты 1, 5, 10, 50 сентимо и 1 и 5 инти. В 1986 году была введена монета в 20 сентимо. Монета в 1 сентимо была отчеканена только в 1985 году, 5 сентимо чеканилась в 1985 и 1986 году. Остальные монеты выпускались до 1988 года.
Банкноты
В 1985 году были выпущены банкноты 10, 50, 100 и 500 инти. В 1986 году была выпущена банкнота 1000 инти, а в 1988 году в связи с возросшей инфляцией были выпущены 5000 и 10 000 инти. В 1989 году были добавлены 50 000 и 100 000, инфляция всё больше увеличивалась и в начале 1990 года была выпущена банкнота в 500 000 инти, в середине 1990 года 1 000 000, а в августе 5 000 000.
Изображение | Номинал
(Инти) |
Размеры
(мм) |
Описание | Дата выхода | Дата изъятия | ||
---|---|---|---|---|---|---|---|
Аверс | Реверс | Аверс | Реверс | ||||
10 | 150x75 | Рикардо Пальма, писатель | Сбор хлопка индейской женщиной | 1985 | 1991 | ||
50 | 150x75 | Николас де Пьерола, президент, министр финансов | 1985 | 1991 | |||
100 | 150x75 | Рамон Кастилья, Президент, маршал | 1985 | 1991 | |||
500 | 150x75 | Тупак Амару II, лидер индейской революции | 1985 | 1991 | |||
1000 | 150x75 | Андрес Авелино Касерес, президент, маршал | Руины Чан-Чана | 1986 | 1991 | ||
5000 | 150x75 | Мигель Грау, адмирал | 1988 | 1991 | |||
10 000 | Сесар Вальехо, писатель | Улица Сантьяго | 1988 | 1991 | |||
50 000 | Виктор Рауль Айя де ла Торре, политик | Зал заседания национального конгресса Перу | 1989 | 1991 | |||
100 000 | Франсиско Болоньези, военный, национальный герой Перу | Озеро Титикака | 1989 | 1991 | |||
500 000 | Рикардо Пальма, писатель | 1990 | 1991 | ||||
1 000 000 | Ипполито Унануе, медик | 1990 | 1991 | ||||
5 000 000 | Антонио Раймонди, учёный, географ | 1990 | 1991 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Перуанский инти"
Примечания
Ссылки
- [banknoter.com/s/peru Банкноты Перу], banknoter.com (англ.)
Это заготовка статьи о Перу. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 16 января 2013 года. |
Отрывок, характеризующий Перуанский инти
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.