Информационная перегрузка

Сюда перенаправляется запрос «Информационный шум». На эту тему нужна отдельная статья.

«Информационная перегрузка» — термин, описывающий трудности понимания проблемы и принятия решений, причиной которых является избыток информации. Понятие упоминается в книге Бертрама Гросса «Управление организацией» 1964 года, но популяризировал его Элвин Тоффлер в своем бестселлере «Шок будущего» 1970 года.

Термин и концепция предшествовали Интернету, и могут оцениваться с точки зрения библиотечных и информационных наук, а также с точки зрения психологии. В психологии информационная перегрузка относится к переизбытку входящей в наше сознание информации. По Тоффлеру, информационная перегрузка — это сенсорная перегрузка в Информационную эпоху (термин, который был введен им^{[уточнить]} в 1950 году). Сенсорную перегрузку понимали как причину дезориентации и отсутствие ответной реакции. Тоффлер утверждал, что информационная перегрузка имеет подобного рода эффект только на более высоком когнитивном уровне, он пишет: «Когда человек погружается в быстро и нерегулярно меняющуюся ситуацию или новый насыщенный контекст, его предсказательная точность падает. Он больше не может сделать достоверную оценку, от которой зависит рациональное поведение.»

По мере того как мир входит в новую эпоху глобализации, все большее число людей подключается к Интернету, чтобы провести собственное исследование и получить возможность производить и потреблять данные со все большего количества сайтов. Юзеры теперь классифицируются как активные пользователи, потому что все большее количество людей становится охваченным цифровой эпохой. Все большее число людей считаются активными писателями и зрителями из-за своего участия. Этот поток создает новую жизнь, где мы находимся в опасности стать зависимыми от этого метода доступа к информации. Поэтому мы видим, информационная перегрузка из-за мгновенного доступа к такому количеству информации не гарантирует достоверности и отсутствие дезинформированности.

По данным университета Сиэтла Sonora Jha, журналисты используют веб для проведения своих исследований, получения информации в отношении источников для интервью и пресс-релизов, обновления новостей в интернете и, таким образом, это показывает постепенный сдвиг в отношениях из-за быстрого роста Интернета. Лоуренс Лессиг описал природу интернета как «чтение-запись».

История

Ранняя история

Информационная перегрузка была зарегистрирована во все периоды, когда достижения в области технологии увеличили производство информации. Уже в 3 и 4 веках до нашей эры люди относились к информационной перегрузке с неодобрением. Примерно в это же время Экклезиаст писал: «А сверх того, сын мой, остерегайся составлять много книг — конца не будет; а много читать — утомительно для плоти». В 1 веке нашей эры Сенека Старший прокомментировал, что «обилие книг является отвлечением внимания». Аналогичные жалобы вокруг роста книг были также упомянуты в Китае.

Ренессанс

Около 1440 года Иоганн Гутенберг изобрел печатный станок, и это ознаменовало собой ещё один период распространения информации. В результате снижения издержек производства, создание печатных материалов — брошюр, рукописей книг стало доступно для среднего человека. Учёные жаловались на обилие информации по целому ряду причин, таких как снижение качества текста из-за доступности его распространения, они также чувствовали, что снабжение новой информацией отвлекает и трудно управляемо.

Информационная эпоха

В XX веке достижения в области компьютерных и информационных технологий породили Интернет.

В последние годы, эпоху информации, информационная перегрузка воспринимается как отвлекающая и неуправляемая информация, такая как спам по электронной почте, почтовые уведомления, мгновенные сообщения, посты из микроблогов и социальных сетей в контексте рабочей среды. В результате, прерывание на такую информацию негативно влияет на внимание сотрудника. Больше 25 минут уйдет на то, чтобы работник вернулся к возложенным на него обязанностям после просмотра электронной почты.

Происхождение

Довольно ранний пример употребления термина «информационная перегрузка» можно найти в статье Якова Якоби, Дональда Спеллера и Кэрола Кон Бернинга, которые проводили эксперимент среди 192 домохозяек. В статье подтверждалась гипотеза о том, что изобилие информации о брендах приводит к ухудшению принятия решения. Но задолго до этого идея была введена Дидро, хотя это не был термин «информационная перегрузка»: «На протяжении веков количество книг будет расти постоянно, и можно прогнозировать, что придёт время, когда из книг так же трудно будет узнать что-нибудь, как от непосредственного изучения всей вселенной. Искать долю правды, скрытую в природе, будет почти так же удобно, как и отыскать скрытое в огромном множестве переплетенных томов» — писал Дидро в Энциклопедии.

Общие причины

Основные причины информационной перегрузки включают:

• стремительный рост новой информации, которая производится;
• простота дублирования и передачи данных через интернет;
• увеличение доступных каналов входящей информации (например, телефон, электронная почта, мгновенный обмен сообщениями, rss);
• большое количество исторических сведений;
• противоречия и неточности в имеющейся информации;
• низкое соотношение сигнал/шум;
• отсутствие метода сравнения и обработки различных видов информации;
• куски информации не связаны или не имеют общей структуры для выявления их отношений.

Электронная почта

Электронная почта остается основным источником информационной перегрузки, так как люди пытаются идти в ногу со скоростью входящих сообщений. Также как с фильтрацией нежелательных рекламных сообщений (спама) пользователям приходится бороться с растущим использованием вложений в электронной почте в виде объемных докладов, презентаций и мультимедийных файлов.

В 2007 году блог New York Times описал e-mail как причину, по которой экономика теряет 650 млрд долларов. И в апреле 2008 года она же сообщила, что «электронная почта стала бичом некоторых людей в профессиональной жизни» из-за перегрузки информацией, но «ни один из современных громких интернет-стартапов, сосредоточенных на электронной почте, в действительности не устраняет проблему перегрузки, потому что никто не помогает готовить нам ответы».

В январе 2011 года Eve Tahmincioglu, работающая в MSNBC написала статью под названием «Что делать с переполненным почтовым ящиком». Компилируя статистические данные с комментариями экспертов, она сообщала, что в 2010 году 294 млрд сообщений отправлялось ежедневно, в 2009 — 50 млрд. Цитируя автора: Маша Эган, эксперт по рабочей продуктивности, заявила, что люди должны понимать разницу между работой с электронными письмами и их сортировкой. Это означало, что прежде, чем сразу же отвечать на каждое письмо, следует удалить ненужные электронные письма и рассортировать остальные. Потом Эган говорит: мы более проводимые, чем когда-либо прежде, и в результате мы должны быть более внимательны, управляя электронной почтой, иначе она будет управлять нами.

The Daily Telegraph цитирует Николаса Карра, бывшего исполнительного редактора Harvard Business Review и автора книги «Пустышка: Что интернет делает с нашими мозгами», в которой говорится, что электронная почта эксплуатирует наш основной человеческий инстинкт поиска новой информации, делая людей зависимыми, заставляя их «бездумно нажимать рычаги в надежде получить дозу социальной и интеллектуальной пищи». Его озабоченность разделяет Эрик Шмидт, исполнительный директор Google, который заявил, что «мгновенные устройства» и обилие информации, воздействию которой люди подвергаются посредством электронной почты и других технологических источников может оказывать воздействие на мыслительный процесс, препятствуя глубокому мышлению, пониманию, тормозит формирование воспоминаний и затрудняет процесс обучения. Это состояние «когнитивной перегрузки» уменьшает возможность удержания информации и не позволяет соединить воспоминания, переживания, хранящиеся в долговременной памяти, оставляя мысли «тонкими и рассеянными». Это отражается и в образовательном процессе.

Технологические инвесторы проявляют аналогичную обеспокоенность.

Всемирная паутина

В дополнение к электронной почте, мировая паутина предоставила доступ к миллиардам страниц информации. Во многих офисах работникам предоставлен неограниченный доступ в интернет, позволяя им управлять своими собственными исследованиями. Использование поисковых машин позволяет пользователям быстро находить информацию. Тем не менее, информация, опубликованная онлайн, не всегда надежна из-за отсутствия полномочий утверждения и обязательной точности проверки перед публикацией. В результате люди пользуются перекрёстной проверкой читаемых материалов перед принятием решения, и это занимает больше времени.

Реакции

Реакция бизнеса и власти

Многие учёные, корпоративные лица, принимающие решения, и федеральные политики признают величину и растущее влияние этого явления. В июне 2008 года группа заинтересованных исследователей из разнообразных корпораций, небольших компаний, академических учреждений и консалтинговых агентств создали Группу Исследования Информационной Перегрузки, некоммерческая заинтересованная группа, посвященная повышению осведомленности, обмену результатами научных исследований и содействию создания решений вокруг информационной перегрузки.

Недавние исследования показывают, что «экономия внимания» возникает от информационной перегрузки, что позволяет интернет-пользователям обрести больший конроль над их онлайн-опытом, особенно в отношении средств связи, таких как электронная почта и сервисы мгновенных сообщений. Это может предполагать какую-то стоимость для привязанных к электронным письмам. Например, менеджеры взимают небольшую плату за каждое полученное письмо, например, 5$, которое должен оплатить отправитель. Цель такого начисления в том, чтобы заставить отправителя рассмотреть необходимость перерыва. Однако, такое предложение подрывает основу популярности e-mail, а именно — её бесплатность.

Средства массовой коммуникации

Средства массовой коммуникации (СМК), проводят исследования в целях содействия повышению степени осведомленности об информационной перегрузке. В исследовании [www.informationr.net/ir/12-4/paper326.html «Предвестники рака информационной перегрузки: результаты национального опроса»] проводилось изучение относительно людей, которые столкнулись с информационной перегрузкой при поиске медицинской информации о раке, и влиянии этого процесса на них. Вывод из исследования объясняет как должна быть распределена медицинская информация и как должны проводиться информационные кампании для предотвращения распространения в интернете неуместной или некорректной информации.

Кроме того, существует множество книг, публикующихся, чтобы способствовать более глубокому пониманию информационной перегрузки и обучить читателя обрабатывать информацию более осознанно и эффективно. Это такие книги как «Выживание в информационной перегрузке» Кэвина Миллера, «Управление информационной перегрузкой» Линн Лайвели и «Принцип релевантности» Стефании Лучетти, продуктивно рассматривающие эту тему.

Проблема организации

Некоторые учёные-когнитивисты и графические дизайнеры подчеркивают различие между сырой информацией и информацией в той форме, в которой мы можем использовать её в мыслительных операциях. С этой точки зрения информационную перегрузку нагляднее будет показать как организацию недогрузки. То есть, они предполагают, что проблема заключается не столько в объёме информации, но в том, что мы не можем понять, как её использовать в сыром или предвзятом виде, в котором она предстает нам. Авторы, которые приняли этот курс, художник-график и архитектор Сол Вурмен и статистик и когнитивист Эдвард Тафти. Вурмен использует термин «информационная тревога», чтобы описать наше отношение к объёму информации в целом и наши ограничения на её обработку. Тафти, в первую очередь, фокусируется на визуализации количественной информации и анализирует способы визуальной организации сложных наборов данных, облегчающих ясное мышление.

См. также

• Информационное общество
• Информационная экология
• Информационная эра
• Информационный взрыв
• Информационная энтропия
• Ценность информации

Литература

• Еляков А.Д. [ecsocman.hse.ru/data/714/647/1231/013_elyakov.pdf Информационная перегрузка людей // Социологические исследования. 2005. № 5. С. 114-121.].
• Клингберг Т. Перегруженный мозг. Информационный поток и пределы рабочей памяти = The Overflowing Brain. Information Overload and the Limits of Working Memory. — М.: ЛомоносовЪ, 2010. — 208 с. — (Прикладная психология). — ISBN 978-5-91678-036-9.
• Еремин А.Л.[www.researchgate.net/publication/263809238_Eryomin_AL_Optimization_of_intellectual_labor_and_creativity_new_bioinformatics_approaches_and_concepts_Life_without_danger_Health_Prevention_Longevity_2013_-_No4_-_P_59-66_Eremin_AL_Optimizacia_umstv Оптимизация умственного труда и творчества: новые биоинформационные подходы и концепции // Жизнь без опасностей. Здоровье. Профилактика. Долголетие. 2013. - №4. - с. 59-66.] Харитонова А.Н

Отрывок, характеризующий Информационная перегрузка

– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.