Инцидент в Вундед-Ни 1973 года
27 февраля 1973 года поселение Вундед-Ни («Раненое колено»), находящееся в резервации Пайн-Ридж (штат Южная Дакота) и насчитывавшее 40 жителей, было захвачено последователями Движения американских индейцев — движения борцов за права индейцев. 29 декабря 1890 года здесь же имело место широко известное столкновение между сиу и армией США, в результате которого погибли более 150 индейцев, включая женщин и детей. В связи с этим посёлок Вундед-Ни и был выбран в качестве места проведения акции. Выступление началось после неудачной попытки сместить племенного вождя оглала лакота Дика (Ричарда) Вильсона[en], обвиняемого в многочисленных злоупотреблениях властью.
Содержание
Оккупация
По прибытии в Вундед-Ни, активисты (по разным сведениям от 200 до 300 человек) во главе с Расселом Минсом и Деннисом Бэнксом берут на себя командование над посёлком, заявив, что они утверждают в нём традиционное племенное правление, независимое от марионеточного правительства резервации Пайн-Ридж. Посёлок объявляется территорией, свободной от бледнолицых, независимым индейским государством.
Они грабят торговый пункт, берут одиннадцать жителей в заложники, баррикадируются в церкви и роют окопы на холме. Их требования: проверка всех договоров между правительством США и индейцами (371 договор) сенатором Фулбрайтом в комиссии сената по иностранным делам; расследование отношения Министерства внутренних дел и Бюро по делам индейцев (БДИ) к индейцам-оглала другой комиссией под руководством Тэда Кеннеди; смещение с должности членов племенного совета и изменение законодательства племени, которое уходит корнями ещё к Закону о реорганизации индейцев 1934 года, пережитка времён Рузвельта.
На следующее утро более 100 американских полицейских перегораживают все дороги на Вундед-Ни. Сначала к месту волнений летят два сенатора, ведут переговоры с повстанцами и с удивлением узнают, что заложники, оказывается, сотрудничают с повстанцами и могут в любой момент покинуть посёлок. Однако, то, что первоначально было задумано как символическое противостояние, которое должно было привлечь внимание правительства к ситуации коренных американцев, выливается в 71-дневный вооружённый конфликт на американской территории, самый долгий со времён гражданской войны в США, в котором «захватчики» ведут перестрелку с полицией, агентами ФБР, военными советниками и полицией племени. Журнал «Рампартс» определял ситуацию как «новые индейские войны». Газетной сенсацией становится также и присутствие Уильяма Канстлера, знаменитого «нового левого» защитника, в число его клиентов входили Мартин Лютер Кинг, Малькольм Икс, Стоукли Кармайкл, Бобби Сил, «чикагская семёрка». Пресса также не могла обойти вниманием символическое значение визита Ральфа Эбернэти, к которому в 1968 году после убийства Мартина Лютера Кинга перешло председательство на Южной Конференции Христианских Лидеров, одной из самых влиятельных организаций чернокожих по борьбе за гражданские права в 60-х годах. В своей речи 7 марта он проводит параллель между афро-американским и индейским движением за гражданские права и высказывается по этому поводу так: «Пусть [Вундед-Ни] покажет американцам, что два великих народа, которые в прошлом отдельно друг от друга терпели страдания, хотят в будущем вместе бороться за справедливость».
Предыстория
В середине 1972 года Рассел Минс, который в ту пору являлся директором Индейского центра в одной из резерваций племени лакота и создателем кливлендского отделения ДАИ, принимал активное участие в походе «Тропа нарушенных договоров» и был одним из его руководителей. Члены Движения американских индейцев написали манифест из 20 требований. Участники марша принесли манифест в Вашингтон, однако федеральные власти отказались принять делегацию. Тогда сиу захватили здание Бюро по делам индейцев и удерживали его семь дней. Участники похода были заклеймены консервативными племенными лидерами как «ренегаты» и «маоисты». Некоторое время спустя Минс возвратился в Пайн-Ридж для участия в собрании Ассоциации землевладельцев сиу, членом которой он являлся. Однако председатель племенного совета оглала Дик Вильсон добился судебного предписания, запрещавшего Минсу и другим членам ДАИ выступать с речами или проводить собрания в резервации.
26 февраля 1973 года Минс возглавил демонстрацию протеста индейцев в г. Кастер против убийства расистами индейца-оглала Уэсли Быка С Плохим Сердцем (убит ударом ножа в грудь, белых убийц оправдали). Несколько недель спустя вожди и старейшины племени и организация «За гражданские права оглала» попросили поддержки Минса для привлечения к судебной ответственности самого Дика Вильсона за многочисленные злоупотребления своим служебным положением. После непродолжительной встречи с Вильсоном, которая ничего не дала, Минс был жестоко избит «за свою политическую деятельность» подручными председателя племенного совета.
По некоторым сведениям от рук частной милиции Вильсона погибли десятки оппонентов племенного правительства[1].
Итоги
Сопротивление закончилось 8 мая при посредничестве Национального совета церквей подписанием соглашения и сдачей повстанцев. Белый дом соглашается рассмотреть обвинения против племенного совета: коррупция и нарушение гражданских прав, а также заново рассмотреть договор в форте Ларами от 1868 года, по которому племени сиу причитаются большие части Северной и Южной Дакоты, Монтаны, Вайоминга и Небраски.
За время восстания в результате неоднократных перестрелок погибло двое повстанцев: Бадди Ламонт и Фрэнк Клируотер и 13 индейцев было ранено, среди американских полицейских было ранено двое. После восстания его руководитель Деннис Бэнкс десять лет скрывался в подполье.
См. также
Напишите отзыв о статье "Инцидент в Вундед-Ни 1973 года"
Примечания
- ↑ Ward Churchill, From a Native Son: Selected Essays on Indigenism, 1985–1995, South End Press, Cambridge, MA, pages 256–60.
Ссылки
- [krasnoe.tv/node/3166 We Shall Remain: Wounded Knee’73] Документальный фильм (США, 2009)
- [www.republicoflakotah.com/ Официальный сайт Республики Лакота] (англ.)
- [www.russellmeans.com/ Сайт Рассела Минса] (англ.)
- [www.RussellMeansFreedom.com/ Блог Рассела Минса] (англ.)
- [lakotah-russian.narod.ru/ Неофициальный сайт Представительства Республики Лакота в России]
Отрывок, характеризующий Инцидент в Вундед-Ни 1973 года
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.
– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
