Расхождение над Суругой

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Инцидент над заливом Суруга»)
Перейти к: навигация, поиск
Рейсы JAL 907 и JAL 958

Компьютерная реконструкция инцидента
Общие сведения
Дата

31 января 2001

Время

15:55

Характер

Опасное сближение в воздухе

Причина

Ошибка диспетчера

Место

близ Яидзу над заливом Суруга, (Япония)

Погибшие

0

Раненые

100

Воздушное судно


Boeing 747-446D авиакомпании Japan Airlines

Модель

Boeing 747-446D

Авиакомпания

Japan Airlines

Пункт вылета

Ханэда, Токио

Пункт назначения

Наха

Рейс

JAL 907

Бортовой номер

JA8904

Пассажиры

411

Экипаж

16

Раненые

100

Выживших

427 (все)

Второе воздушное судно


McDonnell Douglas DC-10-40 авиакомпании Japan Airlines

Модель

McDonnell Douglas DC-10-40

Авиакомпания

Japan Airlines

Пункт вылета

Кимхэ, Пусан

Пункт назначения

Нарита, Токио

Рейс

JAL 958

Бортовой номер

JA8546

Пассажиры

237

Экипаж

13

Выживших

250 (все)

31 января 2001 года в небе над побережьем залива Суруга (Япония) в префектуре Сидзуока произошёл авиационный инцидент с участием двух лайнеров компании Japan Airlines, которые едва не столкнулись на пересекающихся курсах.





Хронология событий

В 15:36 по местному времени из Токийского международного аэропорта вылетел B747-446D с регистрационным номером JA8904, который выполнял внутренний авиарейс JAL 907 и летел в Наху.[1] На борту находились 16 членов экипажа во главе с 40-летним капитаном Макото Ватанабэ (яп. 渡辺 誠) и 411 пассажиров. Вскоре самолёт занял эшелон 390 (39 000 футов или 11 700 метров). Тем временем наперерез ему на эшелоне 370 (37 000 футов или 11 100 метров) летел DC-10-40D с регистрационным номером JA8546, который выполнял международный рейс JAL 958 из южнокорейского аэропорта Кимхэ (г. Пусан) в японский Нарита. На его борту находились 13 членов экипажа во главе с капитаном Тацуюки Акадзавой (яп. 赤沢 達幸) и 237 пассажиров[1].

Самолёты должны были разойтись с безопасным интервалом по высоте 2000 футов (600 метров). В 15:54 находящийся в Токийском центре управления полётами, расположенном в городе Токородзава, 26-летний стажёр Хидэки Хатитани (яп. 蜂谷 秀樹), который работал также с десятком других рейсов и увидел на экране пересекающиеся траектории рейсов 907 и 958, дал команду рейсу 958 (DC-10) на снижение до эшелона 350 (35 000 футов или 10 500 метров). Однако, запутавшись, он назвал неправильный номер — 907 (B747). Чуть позже, заметив, что 958 продолжает лететь на прежней высоте, стажёр дал команду данному рейсу на правый поворот. Но на борту 958-го эту команду не услышали. Руководительница стажёра, Ясуко Момии (яп. 籾井 康子), осознав опасность сложившейся ситуации, дала в эфир команду «957, начинайте подъём», хотя никакого рейса 957 в этот момент на радарах не было. А в это время система TCAS на борту B747 (рейс 907) стала давать команду на набор высоты, одновременно давая команду пилотам DC-10 (рейс 958) на снижение. Однако пилот Ватанабэ проигнорировал команды TCAS и продолжал выполнять команду диспетчера на снижение. Пилот Акадзава, действуя согласно командам системы, также начал спуск. Таким образом, оба самолёта теперь летели наперерез друг другу на одинаковых высотах.

В 15:55:02 в эфире наконец прозвучала команда рейсу 907, который в этот момент находился на высоте 36 200 футов (10 860 метров), на набор высоты и подъём до эшелона 390. Но выполнить её Ватанабэ не успел, потому что через считанные секунды он увидел летящий ему наперерез рейс 958 и полностью отдал штурвал от себя, направив 747-й резко вниз и заставив поднырнуть его под DC-10. Самолёты разошлись на расстоянии менее 100 метров. Сам Ватанабэ заявил, что разница по высоте была всего 35 футов (11 метров). Неизвестный пассажир позже в одной из передач на телеканале NHK рассказывал: Я никогда не видел, чтобы самолеты летали так близко. Я думал, мы разобьёмся (англ. I have never seen a plane fly so close. I thought we were going to crash). Студент Алекс Тёрнер (англ. Alex Turner), обучающийся в академии на территории военной базы Кадена, подсчитал, что продолжительность манёвра составила пару секунд.

Так как к моменту пересечения самолётов бортпроводники обслуживали пассажиров, резкий манёвр Боинга привёл к опрокидыванию тележек с горячими напитками, многих бортпроводников и непристёгнутых пассажиров подбросило вверх и они ударились о потолок. Одного мальчика перекинуло через 4 ряда сидений, 54-летняя женщина сломала ногу. Всего на борту рейса 907 серьёзные травмы получили 9 человек: 2 бортпроводника и 7 пассажиров.[1] Ещё 81 пассажир и 10 бортпроводников получили незначительные травмы[1] — преимущественно ожоги от опрокинутых горячих напитков и ушибы. В 16:45 рейс 907 с имеющимися незначительными повреждениями вернулся и совершил аварийную посадку в Токийском аэропорту. На борту рейса 958 никто не пострадал.

Никто из находящихся на обоих самолётах не погиб.

Последствия

На 6 часов вечера следующего дня в больницах оставались 8 пассажиров с рейса 907, 22 из первоначально госпитализированных выписаны. Впоследствии все остальные также были выписаны. Компания Japan Airlines разослала официальные извинения всем пассажирам рейса 907, причём раненым извинения переданы лично, а остальным — по почте. Также японские власти призвали Международную организацию гражданской авиации (ICAO) принять меры по предотвращению подобных происшествий в будущем.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4082 дня] ICAO не стала проводить дальнейшего расследования.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4082 дня] Но 1 июля 2002 года, через 18 месяцев после инцидента с рейсами 907 и 958, в небе над Германией в районе Боденского озера при подобных обстоятельствах столкнулись Ту-154М (Башкирские авиалинии) и Boeing 757 (DHL), в результате погиб 71 человек. Это побудило ICAO продолжить расследование инцидентаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4082 дня] в японском небе, которое оно проводило совместно с Токийским полицейским департаментом и Министерством земли, инфраструктуры, транспорта и туризма. Отчёт о расследовании опубликован 12 июля того же года .К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4082 дня]

Суд

7 мая 2003 года Токийский полицейский департамент начал расследование в отношении диспетчеров Хидэки Хатитани и Ясуко Момии, и пилота Макото Ватанабэ по подозрению в профессиональной халатности. Вскоре с пилота Ватанабэ обвинения были сняты, так как действовавшие на тот момент инструкции авиакомпании не давали приоритет командам TCAS над командами диспетчера. Помимо этого, TCAS начала давать команды за 50 секунд до возможного столкновения, когда у диспетчеров ещё было время исправить ситуацию. 30 марта 2004 года диспетчерам Хатитани и Момии предъявлены обвинения в профессиональной халатности, вследствие которой получили ранения несколько человек.

Представ в Токийском окружном суде, Хатитани и Момии, которым на тот момент было 30 и 35 лет соответственно, отказались признавать себя виновными. Адвокат диспетчеров настаивал на том, что в произошедшем виноваты сами пилоты. 9 сентября 2004 года проведены предварительные слушания, после чего до 16 ноября 2005 года проведены 12 испытаний с моделированием произошедшего инцидента. По их результатам обвинение заявило, что подсудимые пренебрегли требованием о правильном разведении двух самолётов, давали неправильные указания, а руководительница не смогла исправить ошибку стажёра. В ответ защита утверждала, что неверные команды не сразу привели к опасности столкновения, существующие инструкции относительно TCAS не были надлежащими, а навигационный компьютер положения самолётов (CNF) выдавал неверные данные.

В 2006 году прокурор потребовал для Хатитани 1 год тюремного заключения, а для Момии — 1,5 года. Прошедший 20 марта того же года суд под председательством судьи Хисахару Ясуи (яп. 安井 久治) признал их невиновными, посчитав, что стажёр не мог предвидеть опасность и что путаница в номерах рейсов не являлась причинно-следственной связью. При этом судья Хисахару Ясуи отметил, что преследование пилотов и диспетчеров в данном случае является «неподходящим». 31 марта Токийский окружной прокурор подал апелляцию в Главный Токийский суд. В том же году японское правительство приняло решение о выделении Japan Airlines и Tokio Marine & Nichido Fire Insurance в общей сложности 82,4 миллионов иен, чтобы дать возможность выплатить компенсации пострадавшим.

11 апреля 2008 года Главный Токийский суд, после рассмотрения апелляции, отменил решение 2006 года, признав диспетчеров Хатитани и Момии виновными. Председательствующий судья Кен Суда (яп. 須田 賢) приговорил 33-летнего Хатитани к лишению свободы на 1 год, а 39-летнюю Момии к лишению свободы на 1 год и 6 месяцев, оба приговора вынесены с отсрочкой исполнения на три года. Судья Суда пояснил, что путаница номеров рейсов является «элементарной ошибкой». Представляющие диспетчеров адвокаты подали апелляцию, но 26 октября 2010 года Верховный суд её отклонил.

См. также

Напишите отзыв о статье "Расхождение над Суругой"

Примечания

  1. 1 2 3 4 ICAO.

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20070929083939/www.icao.int/ICDB/HTML/English/Representative%20Bodies/Air%20Navigation%20Commission/Working%20Papers%20by%20Year/2002/AN.2002.WP.7760.EN/AN.2002.WP.7760.REP.EN.HTM Accident Investigation Report Outline Concerning Boeing 747-400D JA8904]. Международная организация гражданской авиации. Проверено 27 ноября 2012. [web.archive.org/web/20070929083939/www.icao.int/ICDB/HTML/English/Representative%20Bodies/Air%20Navigation%20Commission/Working%20Papers%20by%20Year/2002/AN.2002.WP.7760.EN/AN.2002.WP.7760.REP.EN.HTM Архивировано из первоисточника 29 сентября 2007].
  • [www.asasi.org/papers/2005/Hiroaki%20Tomita%20-%20near%20collision%20in%20Japan.pdf Accident Investigation to a Near Mid-Air Collision] (англ.). Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6Dts6HmqA Архивировано из первоисточника 24 января 2013].
  • [www.mlit.go.jp/jtsb/eng-air_report/JA8904.pdf Aircraft Accident Investigation Report] (англ.). Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/5zhCsS3IK Архивировано из первоисточника 24 июня 2011].
    • [jtsb.mlit.go.jp/jtsb/aircraft/download/pdf/02-5-JA8904.pdf Aircraft Accident Investigation Report] (яп.). Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/5zhESk9MB Архивировано из первоисточника 25 июня 2011].
  • [www.iasa.com.au/folders/Safety_Issues/RiskManagement/skyguided-3.html The German Midair – Lessons to be Learned] (англ.). Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DtwhNedE Архивировано из первоисточника 24 января 2013].
  • [www.cbsnews.com/stories/2001/01/31/world/main268432.shtml Close Call For JAL Jets] (англ.). CBS News. Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6Dtwjflcx Архивировано из первоисточника 24 января 2013].
  • [abcnews.go.com/International/Story?id=81585&page=1 Japan Jet in Mid-Air Near-Miss] (англ.). ABC News. Проверено 27 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DtwkeBHk Архивировано из первоисточника 24 января 2013].


Отрывок, характеризующий Расхождение над Суругой

– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.