Инцидент с американским DC-8 (1968)

См. также: Рейс 253

Инцидент с американским рейсом 253А произошёл 1 июля 1968 года в воздушном пространстве СССР над Курильскими островами (Сахалинская область). В ходе него самолёт Дуглас ДЦ-8 Супер 63ЦФ (Douglas DC-8 Super 63CF) авиакомпании Сиборд (Seaboard World Airlines), США, нарушил воздушную границу СССР. Самолёт вылетел с военной базы МакКорд близ г. Сиэттл в США. Его конечным пунктом была военная база Йокота, Япония. На борту самолёта находились 214 военных, направлявшихся на войну в Южный Вьетнам, и 24 члена экипажа. Самолёт был перехвачен советскими лётчиками в 8:20 утра и принуждён к посадке на 2,5-километровой бетонной полосе аэропорта Буревестник на о. Итуруп в 8:39 утра. Самолёт и члены экипажа находились на территории СССР двое суток, после чего были отпущены. Инцидент получил широкую мировую огласку в СССР, США, КНР и Вьетнаме. Находясь на территории СССР, капитан самолёта Джозеф Тосолини принёс извинения за нарушение воздушной границы СССР, но на территории Японии взял свои слова обратно.

Отрывок, характеризующий Инцидент с американским DC-8 (1968)

В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.