Инцидент у Флагстаффа

Инцидент у Флагстаффа
Основной конфликт: Конфликт в Северной Ирландии
Дата	5—6 мая 1976
Место	Корнамаклаг, графство Лаут, Ирландия 54°06′15″ с. ш. 6°17′29″ з. д.54.1041722° с. ш. 6.2916472° з. д. / 54.1041722; -6.2916472
Причина	операция SAS по поиску боевиков ИРА
Итог	провал операции SAS
Противники
Ирландия Ирландия Великобритания Великобритания
Командующие
Пэт Маклафлин Малком Риз
Силы сторон
отряд полиции Ирландии отряд SAS
Потери
нет 8 солдат арестованы

Инцидент у Флагстаффа (англ. Flagstaff hill incident — Происшествие на холме Флагстафф) — инцидент, случившийся на британско-ирландской границе в ночь с 5 на 6 мая 1976, в ходе которого восемь солдат британской Особой воздушной службы (SAS) были арестованы ирландской полицией по обвинению в незаконном пересечении границы.

Предыстория

На юге графства Арма в Северной Ирландии к концу 1975 года ухудшилась обстановка после того, как в результате хорошо спланированной засады погибли трое британских солдат в ноябре месяце. В январе 1976 года в Кингсмилле были расстреляны 10 протестантских рабочих, что вынудило премьер-министра Гарольда Вильсона переправить в неспокойный регион эскадрилью D Особой воздушной службы, которая прибыла в Бесбрук-Милл. Расследование нападения при Драммакаволле выявило тот факт, что британцы плохо подготовили оборону от возможных ирландских нападений, совершив множество ошибок при камуфлировании, обустройстве наблюдательных постов и охране дорог.

28 октября 1971 между британскими и ирландскими войсками произошла стычка на мосту, который располагался на границе Республики Ирландия и Великобритании, близ деревни Маннеллли между графствами Фермана (Северная Ирландия) и Монахан (Республика Ирландия). Британцы устанавливали взрывчатку под мосты, по которым могли прибывать автомобили с припасами и оружием для ирландских боевиков. Офицер полиции Ирландии потребовал от британцев немедленно прекратить эту операцию, заявив, что как минимум половина моста территориально находится в Республике Ирландии. После долгих споров к мосту выдвинулись регулярные части Армии Ирландии, вооружённые автоматическим оружием. Ирландский командир потребовал от британцев убрать взрывчатку. После 90-минутной паузы британцы вынуждены были убраться с территории и оставить мост.

В марте 1976 года Особая воздушная служба добилась первого небольшого успеха, захватив одного из ирландских повстанцев, Шона Макенна, который разыскивался по обвинению в убийстве и серии разбойных нападений. В 2:30 ночи его арестовали британские спецслужбы в Эдентобере, местечке на территории Республики Ирландия. В апреле того же года был ликвидирован боевик Питер Клири близ Форкхилла, на территории Северной Ирландии. Однако ирландцы были озабочены тем, что британцы так часто нелегально пересекают границу с Республикой — за последние два года спецслужбы Ирландии насчитали 189 нарушений границы. Ещё одним поводом для беспокойства стала деятельность Ольстерских лоялистов, которые за 4 дня до инцидента на холме Флэгстафф похитили ирландского гражданина Шеймуса Ладлоу и застрелили его близ Дандалка.

Инцидент

После убийства Ладлоу в состояние полной боевой готовности были приведены вооружённые силы Ирландии и полицейские части, которые начали патрулировать границу. На Флагстафф-Роуд был установлен погранпост силами ирландских военных и полицейских, который находился близ города Корнамаклаг, примерно в 640 метрах от границы Ирландии. В 22:40 по местному времени офицерами полиции был остановлен автомобиль Triumph 2000, двигавшийся с севера. Внутри него были двое человек в гражданской форме. Водитель остановился по приказу полиции, однако отказался прямо отвечать на вопрос о цели прибытия. Обоих человек вынудили выйти из машины после того, как полицейский обнаружил, что под картой местности кто-то прячет оружие. Неизвестные, однако, вышли из машины только после того, как на них нацелили своё оружие солдаты ирландских войск. Неизвестными оказались военнослужащие SAS — британец Джон Лоусон и фиджиец Илисони Лигари. В ходе обыска у них были изъяты пистолет-пулемёт и пистолет Browning. Обоих арестовали на месте при помощи войск и отправили в изолятор близ Омита. В своё оправдание Лоусон заявил, что они действительно служили в армии, но после отбоя решили прокатиться на автомобиле и заблудились. Лигари отказался отвечать на вопросы о службе. Позднее выяснилось, что Лоусон и Лигари располагались специально в зоне, за которую отвечали сержант Малком Риз и капрал Рональд Николсон; оба вели наблюдение с секретного поста на холме Флагстафф, который располагается на территории Северной Ирландии и откуда открывается вид на Карлингфорд-Лаф. По данным Питера Тейлора, Риз и Николсон тайно скрывались на территории Республики Ирландия недалеко от границы.

Солдаты с поста наблюдения так и не встретили Лигари и Лоусона, вследствие чего вызвали по рации Безбрук-Милл, которые готовили засаду против ИРА. Переодетые в гражданскую форму парашютисты — Нил Макклин, Винсент Томпсон, Найджел Бёрчелл и Карстен Роудс отправились на двух автомобилях искать своих поправших товарищей, взяв ещё двух человек с поста наблюдения по ходу поисков. Команда была вооружена тремя пистолетами-пулемётами, дробовиком и 222 патронами разных калибров. Первый автомобиль — Hillman Avenger с Томпсоном, Макклином, Ризом и Николсоном — выехал к погранпосту ирландцев в 2:05 ночи. Риз и Николсон всё ещё были в британской униформе. Второй автомобиль — Vauxhall Victor с Бёрчеллом и Роудсом — остановился чуть позже. Риз попытался объяснить полицейским ситуацию и перебраться обратно на британскую территорию, однако ирландские солдаты окружили тут же оба автомобиля, приготовившись к стрельбе. Риз вынужден был приказать своим солдатам сложить оружие, в том числе и дробовик — он привлёк внимание ирландцев, поскольку в последних трёх делах об убийствах на границе фигурировал именно дробовик. Руководству изолятора в Омите было приказано удерживать солдат до тех пор, пока на политическом уровне не будет принято решения. До рассвета команду SAS решили перевести в Дандалк в отделение полиции.

Дипломатические споры

Арест восьми солдат SAS поставил премьер-министра Ирландии Лайама Косгрейва перед дилеммой: если бы он отпустил всех задержанных солдат, то фактически развязал бы руки британцам для дальнейших вмешательств в дела Ирландии, а в случае суда над ними отношения с Британией могли бы резко ухудшиться. Отчёт, опубликованный судьёй Генри Барроном в 2006 году, содержал допросы солдат по поводу трёх убийств (в том числе убийстве Шеймуса Ладлоу), взрывов в Дублине и Монахане и обнаруженном в автомобилях оружии. Протестующие против ареста солдат и журналисты расположились снаружи полицейского участка Дандалка и разбили там лагерь. Ходили слухи, что на участок могут напасть в любой момент. Арестованных солдат отправили в Дублин под прикрытием тяжело вооружённого эскорта, и все арестованные были осуждены Специальным Уголовным Судом по обвинению в незаконном хранении и транспортировки оружия с угрозой для жизни. Солдат могли приговорить к 20 годам лишения свободы каждого, однако под залог в 40 тысяч фунтов стерлингов, выданный британским посольством, солдат освободили, а их забрал из страны вертолёт.

Министр обороны Великобритании Боб Браун принёс извинения ирландскому правительству и назвал вторжение британских солдат на территорию Республики Ирландия «ошибкой». Британское правительство, которое было возмущено ситуацией, придало максимальный приоритет переговорам по освобождению солдат и их репатриации. Посол Великобритании в Ирландии Артур Голсворти выражал свою обеспокоенность обнаружением короткоствола и тычкового ножа среди оружия, которое было конфисковано ирландскими службами правопорядка. Ещё одним поводом для скандала стал тот факт, что большинство солдат были одеты в гражданскую одежду, а у двух групп были совершенно разные намерения пребывания на территории Ирландии. Когда стало очевидно, что избежать суда не удастся, британское правительство ужесточило свою позицию, пригрозив Ирландии экономическими санкциями и созданием «буферной зоны» на границе с ирландцами наподобие демилитаризованной зоны между КНДР и Республикой Кореей, через которую не смог бы пройти ни один террорист. Конфиденциальный отчёт из Северной Ирландии призывал усилить давление на правительство Ирландии, чтобы освободить солдат, поскольку безопасность их пребывания в тюрьме не гарантировалась.

Последствия

Слушания состоялись в марте 1977 года. Солдат оштрафовали на 100 фунтов стерлингов каждого за незаконное хранение оружия и боеприпасов. Всё конфискованное оружие было возвращено британской армии после того, как эксперты убедились, что из него не делались смертельные выстрелы, которые приводили к гибели гражданских лиц в рамках совершённых на территории Ирландии преступлений. Британские военные потом утверждали, что военным выдали карту с масштабом 1:63000, а не с масштабом 1:20000, что и привело к тому, что солдаты SAS оказались по ошибке к югу от границы. В течение 1976 года были зафиксированы ещё 54 нарушения границы британскими войсками.

28 октября 1986 был зафиксирован ещё один крупный инцидент: британский солдат был арестован полицейскими Ирландии после обстрела боевиками ИРА из миномётов наблюдательной башни британцев при Драммакаволле (графство Арма). Автомобиль красного цвета Ford Escort преследовался силами Шотландской гвардии, когда он пересекал границу близ фермы Томаса Мёрфи. Один из солдат гвардии, ленс-капрал, ворвался в сарай, где вступил в схватку с двумя боевиками ИРА. После прибытия патруля британский перебежчик был арестован и отправлен в полицейский участок по обвинению в незаконном хранении оружия. Через шесть часов после переговоров Королевской Ольстерской полиции и офицеров полиции Ирландии солдата отпустили.

Ссылки

• Harnden Toby. Bandit Country: The Ira and South Armagh. — Hodder & Stoughton, 2000. — ISBN 0-340-71737-8.
• [www.seamusludlow.com/argus030506.htm "Night Gardai and Army arrested eight armed SAS men in Omeath"] by Kevin Mulligan. The Argus, Dundalk, 3 May 2006
• [www.nuzhound.com/articles/irish_news/arts2006/jul13_sanctions_threatened_1976_arrests.php "Revealed — how British threatened harsh sanctions over SAS arrests"] by Barry McCaffrey. Irish News, 13 July 2006
• Taylor Peter. Brits: The War Against the IRA. — Bloomsbury Publishing, 2001. — ISBN 978-0-7475-5806-4.

Отрывок, характеризующий Инцидент у Флагстаффа

Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.