Инцидент 15 мая 1932 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Инцидент 15 мая (яп. 五・一五事件 Гоитиго дзикэн) — попытка военного переворота в Японии 15 мая 1932, которую предприняла группа офицеров Императорского флота Японии при поддержке кадетов Императорской армии Японии и гражданских сторонников ультра-националистической организации «Лига крови». Премьер-министр Инукаи Цуёси был застрелен 11 офицерами флота, которые, представ перед трибуналом, были приговорены к небольшим срокам тюремного заключения.





Предпосылки

После подписания Лондонского морского договора в 1930 размер Императорского флота Японии был ограничен, что вылилось в рост движения молодых офицеров, желавших свергнуть правительство и установить военную диктатуру. Заговорщиками были установлены контакты с обществом «Сакуракай» и радикальной организацией «Лига крови» под руководством ультра-националиста Ниссё Иноуэ[en], которые придерживались идеи о «реставрации Сёва» — наделении императора неограниченной властью. Членам «Лиги крови» в 1932 году удалось убить бывшего министра финансов Дзюнноскэ Иноуэ и генерального директора «Мицуи» Такуму.

Переворот

15 мая при поддержке армейских кадетов и правых (среди которых были Сюмэй Окава и Мицуру Тояма) началось выступление заговорщиков. В резиденцию премьер-министра ворвались одиннадцать молодых (многим было не больше 20 лет) офицеров, которые застрелили Инукаи Цуёси, пытавшегося вступить в диалог с восставшими, в котором ему было отказано.

Первоначально план мятежа включал также убийство Чарли Чаплина, прибывшего в Токио днём ранее — Чаплин должен был присутствовать на официальном приёме, и его убийство вызвало бы напряжённость в отношениях США и Японии, лишь оздоровившую бы японское общество, по мнению заговорщиков.[1] В это время Чаплин вместе с сыном премьер-министра был на матче сумо.

Были также совершены нападения на резиденции министра-хранителя печати Японии Макино Нобуаки и Сайондзи Киммоти, бывшего премьер-министра и председателя партии «Риккэн Сэйюкай», в штаб-квартиру банка «Мицубиси» и в несколько электрических подстанций были брошены ручные гранаты.

Осознав, что их действия не нашли широкой поддержки и попытка переворота провалилась, заговорщики взяли такси к штабу полиции и сдались кэмпэйтай безо всякого сопротивления.

Последствия

11 убийц Цуёси предстали перед военным трибуналом, однако перед вынесением приговора суд получил петицию, подписанную кровью 350 тысячами человек по всей Японии в знак солидарности с взглядами подсудимых и преданности императору; позже суду были направлено письмо 11 юнош из Ниигаты, желающих быть казнёнными вместо офицеров, в конверте с которым было семь пальцев, отрезанных в знак серьёзности их намерений.[2]

Приговор, вынесенный трибуналом под нажимом общественного мнения, был очень мягок, учитывая тяжесть содеянного подсудимыми преступления: все они получили по нескольку лет лишения свободы.

Напишите отзыв о статье "Инцидент 15 мая 1932 года"

Примечания

  1. Erotic Grotesque Nonsense:The Mass Culture of Japanese Modern Times, p.1 — Miriam Silverberg, 2006 Univ of California Press.
  2. Spector, Eagle Against the Sun. c. 36

Литература

  • Beasley, W.G. (2000). The Rise of Modern Japan, 3rd Edition: Political, Economic, and Social Change since 1850. Palgrave Macmillan. ISBN 0-312-23373-6.
  • Borkwith, Mark (1989). Pacific Century: The Emergence of Modern Pacific Asia. Westview Press. ISBN 0-8133-3471-3.
  • Oka, Yoshitake (1984). Five Political Leaders of Modern Japan: Ito Hirobumi, Okuma Shigenobu, Hara Takashi, Inukai Tsuyoshi, and Saionji Kimmochi. University of Tokyo Press. ISBN 0-86008-379-9.
  • Sims, Richard (2001). Japanese Political History Since the Meiji Renovation 1868—2000. Palgrave Macmillan. ISBN 0-312-23915-7.
  • Spector, Ronald (1985). Eagle Against the Sun: The American War With Japan. Vintage. ISBN 0-394-74101-3.
  • Toland, John (2003). The Rising Sun: The Decline and Fall of the Japanese Empire, 1936—1945 (reprint ed.). Modern Library. ISBN 0-8129-6858-1.

Ссылки

  • Инцидент 15 мая 1932 г. // [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_japan/247/Инцидент Япония от А до Я. Энциклопедия]. — EdwART, 2009.

Отрывок, характеризующий Инцидент 15 мая 1932 года

– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.