Иньямбане (провинция)
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Включает |
12 дистриктов и 4 муниципалитета |
| Административный центр | |
| Население (2007) |
1 301 967 (7-е место) |
| Плотность |
18,97 чел./км² (8-е место) |
| Площадь |
68 615 км² |
|
| |
| Часовой пояс | |
| Код ISO 3166-2 |
MZ-I |
| [www.inhambane.gov.mz/ Официальный сайт] | |
Иньямба́не (порт. Inhambane) — провинция в Мозамбике. Площадь провинции равна 68 615 км². Численность населения 1 301 967 человек (на 2007 год). Административный центр — город Иньямбане.
Содержание
География
Провинция Иньямбане находится в юго-восточной части Мозамбика. К северу от неё расположена провинция Софала, к северо-западу — провинция Маника, к западу — провинция Газа. К востоку от Иньямбане лежит Индийский океан.
Климат в провинции Иньямбане тропический, влажный на побережье, и более сухой в глубинных районах. Вдоль побережья многочисленны мангровые болота.
История
Впервые европейцы посетили местность Иньямбане в 1498 году (экспедиция Васко да Гама). Первое португальское поселение возникло здесь в 1534 году.
Административное деление
Провинция разделена на 12 дистриктов и 4 муниципалитета.
Дистрикты
- Funhalouro
- Govuro
- Homoíne
- Inharrime
- Inhassoro
- Jangamo
- Mabote
- Massinga
- Morrumbene
- Panda
- Vilanculos
- Zavala
Муниципалитеты
- Inhambane (cidade)
- Massinga (vila)
- Maxixe (cidade)
- Vilanculos (vila)
Экономика
Основное занятие местных жителей — сельское хозяйство и рыболовство. В провинции выращивают орехи кэшью (второе место в Мозамбике после провинции Нампула), цитрусовые, кокосовые орехи.
|
Это заготовка статьи по географии Мозамбика. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Административное деление Мозамбика | 
|
|---|---|
| Столичный город: Мапуту | |
| Провинции: Газа | Замбезия | Иньямбане | Кабу-Делгаду | Маника | Мапуту | Нампула | Ньяса | Софала | Тете |
Напишите отзыв о статье "Иньямбане (провинция)"
Отрывок, характеризующий Иньямбане (провинция)
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.
