Ин Там

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ин Там
кхмер. អ៊ិន តាំ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Камбоджи
6 мая — 9 декабря 1973
Президент: Лон Нол
Предшественник: Хан Тун Хак
Преемник: Лонг Борет
 
Супруга: Неанг Ин Тат
Деятельность: политик

Ин Там (кхмер. អ៊ិន តាំ; 22 сентября 1922, Стынгтранг (англ.)1 апреля 2006, Чандлер) — камбоджийский государственный и политический деятель, с 6 мая по 9 декабря 1973 годапремьер-министр Камбоджи (Кхмерской Республики), ранее занимал должности министра внутренних дел Камбоджи (1964—1966), председателя Парламента Кхмерской Республики (1970—1971). Является одним из главных организаторов государственного переворота в Камбодже 1970 года.





Биография

Ин Там родился 22 сентября 1922 года в поселке Прэк Как (район Стынгтранг, провинция Кампонгтям). Учился в лицее Сисовата. Служил инспектором в местной милиции, а в дальнейшем был повышен в звании и назначен губернатором провинции Такео. В течение 1960-х гг. занимал различные должности в правительстве Нородома Сианука (Сангкум), в 1964—1966 гг. — министр внутренних дел Камбоджи[1]. Ин Там поддерживал режим Сианука и боролся с оппозицией режиму. В частности, при его участии был арестован его собственный племянник — Преап Ин. Власти обвинили его в сотрудничестве с боевиками Кхмер Серей — партизанской группировкой правого толка, выступавшей против режима Сианука. Впоследствии был Преап Ин был казнен.

Несмотря на всю преданность старому режиму, Ин Там стал одним из главных организаторов переворота 1970 года — под его руководством в парламенте проходит голосование, по результатам которого Нородом Сианук был отстранен от власти. Как председатель Национального собрания, в октябре того же года Ин Там объявляет об упразднении в стране монархии и провозглашает Кхмерскую Республику[2]. Через некоторое время у нового главы парламента обострился конфликт с другим лидером переворота, на тот момент президентом страны — генералом Лон Нолом. В октябре 1971 года Лон Нол попытался лишить Национальное собрание реальных полномочий, ссылаясь на чрезвычайное положение в стране[3].

В 1972 году Ин Там принял участие в президентских выборах. Вместе с ним с предвыборной гонке участвовали генерал Лон Нол и Кео Ан. В докладе совета национальной безопасности США отмечалось, что Ин Там на тот момент являлся одним самых сильных политических фигур в стране, при этом он не брал взяток и вел скромный образ жизни. По результатам выборов Ин Там получил второе место (24 % голосов) — его опередил Лон Нол, однако широко распространено мнение, что выборы были сфальсифицированы и на самом победу одержал Ин Там (несмотря на подтасовки ему удалось получить большинство голосов избирателей в Пномпене). Несмотря на это ни республиканцы, ни демократы не стали оспаривать их итогов.

В следующем году Ин Там занял должность премьер-министра страны — в течение семи месяцев (с мая по декабрь 1973 года) он возглавлял правительство генерала Лон Нола. После отставки его сменил Лонг Борет. В апреле 1975 года Красные кхмеры вошли в столицу страны — Пномпень, одержав тем самым победу в многолетней гражданской войне. В это время Ин Там находился в своей ферме в городке Пойпет, что на западе Камбоджи. От расправы его спасло только то, что он успел бежать в соседний Таиланд, откуда сразу же попытался организовать восстание против нового режима, однако власти быстро депортировали его из страны. Ин Там переехал во Францию, а в 1976 году — получил политическое убежище в США.

В период режима НРК и вьетнамской оккупации Ин Там некоторое время являлся командующим Национальной армией сианукистов.

Карьера

В изгнании

После начала вьетнамского вторжения и свержения Красных Кхмеров в 1979 году открыто поддержал Сианука. В это время начал сближение с Красными Кхмерами, являлся одним из трех министров обороны в Коалиционном правительстве Демократической Кампучии. Некоторое время Ин Там возглавлял вооруженное крыло ФУНСИНПЕК — группировку МОЛИНАКА, впоследствии преобразованную в Национальную армию сианукистов. Из-за участия в перевороте он не пользовался доверием Сианука и вскоре был отстранён, в 1985 году его сменил сын Сианука — принц Нородом Ранарит.

Перед выборами 1993 года пытался возродить Демократическую партию, которая не смогла получить ни одного места в парламенте. В 1997 году заключил негласное соглашение с Народной партией Камбоджи.

Ин Там умер 1 апреля 2006 года в городе Чандлер (штат Аризона, США).

Напишите отзыв о статье "Ин Там"

Примечания

  1. Abdoul-Carime, p. 1.
  2. Corfield J. J., «A History of the Cambodian Non-Communist Resistance, 1975—1983.» Clayton, Vic., Australia: Centre of Southeast Asian Studies, Monash University, 1991, p. 6.
  3. Sorpong Peou, 2000, p. 52.

Литература

  • Sorpong Peou. Foreign Intervention and Regime Change in Cambodia: Towards Democracy?. — Palgrave Macmillan, 2000. — 602 p. — ISBN 978-0312227173.

Ссылки

  • Nasir Abdoul-Carime. [aefek.free.fr/iso_album/in_tam.pdf In Tam] (фр.). Association d’Échanges et de Formation pour les Études Khmères. Проверено 22 мая 2015.

Отрывок, характеризующий Ин Там

Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.