In nomine Domini

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ин номине Домини»)
Перейти к: навигация, поиск

In nomine Domini (с лат. — «Во имя Господа») — булла папы римского Николая II, датированная 12 апреля 1059 года, сделавшая кардиналов-епископов единственными выборщиками римских пап.

Подтверждена каноном Латеранского собора, созванным 13 апреля 1059 года[1]: кардиналы-епископы становились единственными выборщиками папы римского, с согласия (как определено кардиналами-епископами) кардиналов-дьяконов и кардиналов-священников (разделяемыми мирянами и императором Священной Римской империи[2]),[3], что положило основу для иерархического превосходства кардиналов в пределах Римско-католической церкви.[4][5]

Избирательное право распространилось на всех кардиналов в период схизмы антипапы Климента III в 1084 году, и сотрудничество низшего духовенства было освобождено в 1189 году,[2] начало учреждения Коллегии Кардиналов, которая полностью не вступала в силу до избрания папы римского Иннокентия II в 1130 году.[6]

Булла далее заявляет, что любой антипапа, избранный вопреки процедуре, расположенной в её рамках, должен быть «подвергнут, как антихрист, и захватчик и разрушитель всего Христианства, к вечной анафеме».[7]

Булла заменяла недавно оспоренное право назначения императора Священной Римской империи с неопределенным правом одобрения, после совета недавно назначенного кардинала Гильдебранда[2] (будущего папы римского Григория VII).[8] Предшественник Николая II, папа римский Стефан IX был избран в течение периода беспорядка после смерти императора Генриха III, и двенадцатью месяцами позднее смерти папы римского Виктора II, кого Генрих III установил папой римским.[2] Избрание Стефана IX получило согласие императрицы-регенши, Агнессы Аквитанской, несмотря на упущение традиционных предварительных выборов и ожидания кардиналов для имперского назначения.[2]

Булла сопровождалась союзом между папством и Робертом Гвискаром, который был сделан герцогом Апулии и Калабрии (которые он уже победил) и Сицилии (который он будет должен возвратиь от сарацин) в обмен на ежегодную дань и гарантию безопасности Святого Престола (который начался с разрушения нескольких замков римской знати).[2] Преемник Николая II, папа римский Александр II был посвящён без одобрения императрицы-регентши (все еще Агнесса Аквитанская), и был таким образом противопоставлен имперскому кандидату антипапе Гонорию II.[2]

In nomine Domini получила поддержку после подчинения императора Генриха IV папе римскому Григорию VII в Каноссе в 1077 году, хотя император формально не отказывался от привилегии папского назначения до Вормсского конкордата в 1122.[9]

In nomine Domini также увеличила власть кардиналов в период Sede Vacante, которая была расширена и кодифицирована в декреталии (папском послании) папы римского Александра III, Licet de vitanda, во время Третьего Латеранского Собора (1179).[5]

Напишите отзыв о статье "In nomine Domini"



Ссылки

  • [www.fordham.edu/halsall/source/papal-elect1059.html Перевод средневековой исходной книги]
  • [www.osjcuria.org/sga/young/giovannipaolo/innominedomini.pdf Полный текст на латыни]

Примечания

  1. 12-ый индикт
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Geffcken, Friedrich Heinrich. 1877. Church and State: Their Relations Historically Developed. Longmans, Green, and Co. pp. 193-94.
  3. «Cardinales Episcopi, cum religiosis clericis, Catholicisque laicis, licet paucis, jus potestatis obtineant eligere Apostolicæ sedis pontificem, ubi cum rege congruentius judicaverunt.»
  4. Rotberg, Robert I. 2001. Politics and Political Change. MIT Press. ISBN 0262681293. p. 51; Miranda, Salvator. 1998. «[www.fiu.edu/~mirandas/essay.htm Essay of a General List of Cardinals (112—2006)].»
  5. 1 2 "Cardinal" in the 1913 Catholic Encyclopedia
  6. Levillain, Philippe. 2002. The Papacy: An Encyclopedia. Routledge. ISBN 0415922283. p. 1356.
  7. Doeberl: [www.fordham.edu/halsall/source/papal-elect1059.html Monumenta Germaniae selecta], " 3rd vol.
  8. Гильдебранд, однако, достиг бы согласия Генриха IV после своего собственного избрания папой римским Григорием VII в 1073, выполняя обещание, которое он сделал Генриху III и зная, что Генрих IV верно не сможет отказаться.
  9. Josep M. Colomer and Iain McLean. (1998). «Electing Popes: Approval Balloting and Qualified-Majority Rule». The Journal of Interdisciplinary History, Vol. 29, No. 1, pp. 1-22.

Отрывок, характеризующий In nomine Domini



Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.