Иоанновский монастырь (Санкт-Петербург)

Монастырь
Свято-Иоанновский ставропигиальный женский монастырь
Вид со стороны реки Карповки
Страна	Россия
Город	Санкт-Петербург
Координаты	59°58′14″ с. ш. 30°18′01″ в. д.59.9705806° с. ш. 30.3004250° в. д. / 59.9705806; 30.3004250
Конфессия	Православие
Епархия	Санкт-Петербургская
Тип	женский
Дата основания	конец XIX века
Реликвии и святыни	мощи святого праведного Иоанна Кронштадтского (под спудом)
Статус	Действующий монастырь
Сайт	[www.wix.com/monastyr/ru Официальный сайт]

Свято-Иоа́нновский монастырь на Ка́рповке — ставропигиальный женский монастырь Русской православной церкви, расположенный на набережной реки Карповки в Санкт-Петербурге. Основан праведным Иоанном Кронштадтским и назван в честь преп. Иоанна Рыльского, его духовного покровителя. Здесь в храме-усыпальнице покоятся мощи прав. Иоанна Кронштадского.

Построен в неовизантийском стиле по проекту епархиального архитектора Н. Н. Никонова. Адрес: Санкт-Петербург, Набережная реки Карповки, 45.

История

Монастырь был задуман как подворье Иоанно-Богословской женской общины, созданной Иоанном Сергиевым в своём родном селе Сура. 8 мая 1900 года было освящено место для подворья; 16 сентября того же года епископ Ямбургский Борис (Плотников) совершил его закладку.

В 1901 году община получила статус монастыря, а подворье стало самостоятельной обителью.

Нижний храм прп. Иоанна Рыльского собора Двунадесяти апостолов был освящён 17 января 1901 года о. Иоанном Кронштадтским; главный храм, занимающий два верхних этажа, освящён 17 ноября 1902 года митрополитом Антонием (Вадковский) при участии о. Иоанна.

В период с 1903 года по 1908 год был завершён строительством пятиэтажный дом для причта и желающих жить при монастыре, здание лазарета, иконописной и рукодельной мастерских и келий; в подвальном этаже храма возведена церковь-усыпальница, освящённая благочинным Александро-Невской лавры архимандритом Макарием во имя пророка Илии и св. царицы Феодоры (небесных покровителей родителей протоиерея Иоанна) 21 декабря 1908 года — на следующий после кончины о. Иоанна день. В этот же день церковь была освящена, а на следующий день о. Иоанна похоронили в беломраморной гробнице в подвальном этаже, где ранее в 1903-08 г. была создана небольшая церковь-усыпальница во имя святого пророка Илии и святой царицы Феодоры, чьи имена носили родители Иоанна. У гробницы о. Иоанна совершались исцеления, только в 1909 г. их было двенадцать. Вскоре по смерти устроителя монастыря, в январе 1909 года, Святейший Синод опубликовал рескрипт от 12 января того же года императора Николая II на имя митрополита Санкт-Петербургского Антония (Вадковского) и вынесенное Синодом во исполнение оного определение от 15 января, которым, в частности, «Иоанно-Богословский в С.-Петербурге женский монастырь, в коем покоится ныне тело почившего» возводился в степень первоклассного.

В 1919 обитель была обращена в трудовую коммуну, в 1923 году — ликвидирована (сестры жили в ней ещё три года). После захвата в 1922 году епархиального управления в Петрограде сторонниками обновленчества, община обители примкнула к так называемой Петроградской автокефалии, во главе которой после ссылки архиепископа Алексия (Симанского) стал епископ Николай (Ярушевич). После ареста и ссылки последнего, 12 мая 1923 года, под давлением властей, движимое и недвижимое имущество монастыря было передано обновленческой общине (двадцатке); 19 мая того же года губисполком принял решение о ликвидации монастыря, что удалось осуществить только в ноябре (ввиду протестов обновленческого руководства) Здания монастыря переданы мелиоративному техникуму; в марте 1926 года был замурован вход в усыпальницу отца Иоанна. Почти все монахини были в начале 30-х годов арестованы и приговорены к ссылке в Казахстан.

В ноябре 1989 года монастырь передан епархии и открыт как подворье Пюхтицкого монастыря; 1 ноября, в день рождения отца Иоанна, состоялось освящение нижнего храма во имя святого Иоанна Рыльского.

12 июля 1991 года, в день престольного праздника, Патриархом Алексием II был освящён верхний храм во имя Двенадцати Апостолов.

Является ставропигиальным с 25 декабря 1991 года.

Современное состояние

Настоятельница с 29 апреля 1992 года по 9 ноября 2013 года — игумения Серафима (Волошина), с 25-26 декабря 2013 г. — монахиня (с 2 апреля 2014 г. — игумения) Людмила (Волошина).

Богослужения совершаются ежедневно. Литургия в будние дни в 8.20, в воскресенье и праздники в 9.00. По окончании литургии почти ежедневно в храме-усыпальнице служится молебен св. Иоанну Кронштадскому. Вечерние богослужения в 17.00.

Галерея

• Иоанновский Ставропигиальный женский монастырь.jpg
• Ioannovsky Convent (St.Petersburg) - 2.jpg
• Иоанновский женский монастырь.jpg
• Север России (176).JPG
• Север России (177).JPG
• Ioannovsky Convent (St.Petersburg) - 1.jpg

Литература

• Сойкин П. П. Иоанновский монастырь // Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание православных русских монастырей в Российской Империи и на Афоне. — СПб.: Воскресение, 1994. — С. 184-187. — 712 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-88335-001-1.
• Шкаровский М. В. Санкт-Петербургский Свято-Иоанновский монастырь. История обители. СПб.: Logos, 1999 . 420 стр. (Переиздана в 2001).

Ссылки

• [imonspb.ru/ Официальный сайт Иоанновского ставропигиального женского монастыря]
• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/or_file.cgi?5_569 Монастырь во имя прп. Иоанна Рыльского (ставропигиальный) (женский)]
• [www.spbreligion.ru/hram1.php?page=6 Петербург Православный]
• [days.pravoslavie.ru/Hram/461.htm Православный календарь]
• [palmernw.ru/ioann-mon/ioann-mon.html Монастыри и храмы северо-запада]

Отрывок, характеризующий Иоанновский монастырь (Санкт-Петербург)

– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.