Иоанну, Димитриос
| Димитриос Иоанну | |
| греч. Δημήτριος Ιωάννου | |
 Иоанну в 1920 году | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Звание | |
| Сражения/войны |
Первая греко-турецкая война |
Димитриос Иоанну (греч. Δημήτριος Ιωάννου; 23 октября 1861, Левадия — 1926, Афины) — высший греческий офицер армии, воевавший на Македонском фронте Первой мировой войны и принявший участие в начальном этапе Малоазийского похода греческой армии.
Биография
Иоанну родился 23 октября 1861 года в Левадии. Поступил в Военное училище эвэлпидов, которое закончил в звании младшего лейтенанта инженерных войск 25 июля 1884 года.
В 1897 году, в звании капитана, принял участие в греческом экспедиционном корпусе на остров Крит (см. Критское восстание (1897—1898)), которым командовал полковник Тимолеон Вассос.
С началом Первой Балканской войны, в октябре 1912 года, в звании полковника, служил начальником штаба Армии Эпира, под командованием генерал-лейтенанта Константиноса Сапундзакиса.
Позже, во время Битвы при Бизани, он командовал группой четырёх батальонов эвзонов, и был отмечен за свою смелость и решительность[1]
Был назначен командиром вновь образованной 9-й пехотной дивизии в 1913 году, которой командовал до 1916 года.
В 1916 году примкнул к движению Национальной обороны Венизелоса в македонской столице, городе Фессалоники, которое, находясь в оппозиции королевскому правительству в Афинах, вступило в Первую мировую войну на стороне Союзников.
Иоанну было поручено формирование «Дивизии Архипелага»[2], набранную из жителей островов Эгейского моря. К маю 1917 года его дивизия была готова и была развёрнута в районе Монастира. Он возглавил свою дивизию в победной для союзников Битве при Скра в мае 1918 года, и принял участие в генеральном наступлении союзников в сентябре 1918 года, в результате которого был прорван германо-болгарский фронт. Встретил перемирие со своей дивизией в Пехчево[1]
Получив звание генерал-лейтенанта, Иоанну принял командование I-ым армейским корпусом, а после этого командование Армией Эпира.
С 1919 года, по мандату Антанты, Греция получила контроль на 5 лет (до проведения референдума) малоазийского региона вокруг Смирны, имевшего тогда значительное греческое население. Иоанну принял участие в высадке в Смирне, в мае 1919 года, и установлении зоны оккупации вокруг города. Он был избран командиром, вновь созданного, «Корпуса армии Смирны», который он возглавлял в операциях против кемалистов весной и летом 1920 года. После неожиданного поражения Венизелоса на выборах 1920 года от Объединённой оппозиции монархистов, проведших выборы под лозунгом «мы вернём наших ребят домой», Иоанну был снят в ноябре 1920 года со своего поста.
К 1922 году правительство монархистов, не располагая поддержкой союзников, утратило инициативу в Малой Азии. Озабоченный судьбой христианского населения региона, Иоанну возглавил созданный в Константинополе отставными офицерами сторонниками Венизелоса «Союз Национальной обороны Константинополя», с целью создания автономной Ионии и отрядов самообороны христианского населения[3].
Генерал-лейтенант Иоанну умер в Афинах в 1926 году[1]
Иоанну имел репутацию эксперта в фортификациях, но отличился за свою, часто безрассудную, храбрость и агрессивность в качестве командира[1] Греческий писатель С. Миривилис, в своём анти-военном романе Жизнь в Гробу, описывает жизнь на Македонском фронте, основываясь на собственном опыте автора, как солдата «Дивизии Архипелага», даёт портрет Иоанну, под прозвищем Балафарас: слегка потешный, но большого сердца человек, который любил демонстрировать свою личную храбрость, отказываясь укрываться и носить шлем во время своих посещений окопов, и чьи безрассудные поступки должны были быть ограничены его помощниками и французским высшим командованием.
Напишите отзыв о статье "Иоанну, Димитриос"
Ссылки
- ↑ 1 2 3 4 (греч.) Μεγάλη Στρατιωτική και Ναυτική Εγκυκλοπαιδεία. Τόμος Γ′: Δαβατηνός – Ιωσήφ. — Athens, 1929. — P. 608.
- ↑ Τριαντάφυλος Α. Γεροζήσης, Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στη σύγχρονη Ελληνική κοινωνία 1821—1975, σελ.352, ISBN 960- 248-794-1
- ↑ [Douglas Dakin,The Unification of Greece 1770—1923,page 354,ISBN960-250-150-2]
Отрывок, характеризующий Иоанну, Димитриос
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
