Квенштедт, Иоганн Андреас

Иоганн Андреас Квенштедт
нем. Johannes Andreas Quenstedt
Дата рождения:	13 августа 1617(1617-08-13)
Место рождения:	Кведлинбург
Дата смерти:	22 мая 1688(1688-05-22) (70 лет)
Место смерти:	Виттенберг
Научная сфера:	богослов
Место работы:	Виттенбергский университет
Учёное звание:	профессор
Научный руководитель:	Георг Каликст

Иоганн Андреас Квенштедт (нем. Johannes Andreas Quenstedt; 1617—1688) — лютеранский схоластик, профессор богословия в Виттенберге, оплот виттенбергской ортодоксии.

Главный труд Квенштедта: «Theologia didactico-polemica, sive Systema theologiae» (Виттенберг 1685). Ср. Tholuck, «Der Geist der lutherischen Theologen Wittenbergs» (Гамбург, 1852).

Литература

• Квенштедт Иоанн-Андрей // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Julius August Wagenmann. Quenstedt, Johann Andreas // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 27. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1888. — S. 35–37. (нем.)
• Tholuck, Johannes Kunze. [archive.org/stream/realencyklopdi16leipuoft#page/380/mode/2up Quenstedt, Johannes Andreas] // Realencyklopädie für protestantische Theologie und Kirche (RE). — Leipzig: Hinrichs, 1905. — Band 16. — S. 380-383.  (нем.)
• Michael Plathow. [www.bbkl.de/q/quenstedt_j_a.shtml QUENSTEDT, Johannes Andreas] // Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon. — Herzberg: Traugott Bautz, 1994. — Band VII. — Sp. 1095. — ISBN 3-88309-048-4.  (нем.) (платн.)

Отрывок, характеризующий Квенштедт, Иоганн Андреас

Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.