Иоанн Авильский

Святой Иоанн Авильский (исп. San Juan de Ávila, 6 января 1499, Альмодовар-дель-Кампо — 10 мая 1569, Монтилья, Испания) — испанский католический святой, писатель и проповедник. Католическая церковь причислила его к Учителям Церкви.

Биография

О детстве и семье Иоанна сохранилось немного сведений. Известно, что он родился в достаточно обеспеченной семье в маленьком городке Альмодовар-дель-Кампо неподалёку от Толедо. В молодости он обучался праву в университете Саламанки, однако вернулся домой, прервав обучение. Затем в 1520—1526 изучал философию и богословие в Алькале. По окончании занятий был рукоположен в священники.

В 1527 г. он собирался отправиться в Мексику в качестве миссионера, однако епископ Севильи убедил его в том, что проповеднический дар Иоанна пригодится и на родине. Иоанн поселился в Севилье, где скоро приобрёл славу знаменитого проповедника.

В 1532 г. по навету завистников был арестован, год провёл в тюрьме, в 1537 г. был оправдан. После оправдания жил в Гранаде, где основал несколько учебных заведений. Долгое время проповедовал на территории Андалусии, в связи с чем его также называют «апостолом Андалусии». Иоанн встречался и поддерживал дружеские отношения со многими знаменитыми современниками, переписывался с Игнатием Лойолой и Терезой Авильской. Под влиянием его проповеди пережил обращение Иоанн Божий, Иоанн Авильский после этого стал его духовным наставником.

Весьма обширно писательское наследие Иоанна. Его богословские работы и сборники проповедей пользовались большой популярностью, многократно переиздавались и переводились на другие языки.

Иоанн умер в 1569 г. в Монтилье.

Сочинения

• «Трактат о любви Божией» (исп. Tratado del amor de Dios);
• «Трактат о священстве» (исп. Tratado del sacerdocio);
• «Комментарии к псалмам Audi, filia, et vide»;
• «Epistolario espiritual»;
• «Святое таинство» (исп. Santísimo Sacramento);
• «О познании себя» (исп. Del conocimiento de sí mismo);
• «Комментарий на послание к Галатам» (исп. Comentario a la Carta a los Gálatas);
• "Христианская доктрина "(исп. Doctrina cristiana).

и многие другие.

Кроме этих работ перу Иоанна также принадлежат сборники проповедей, послания о духовной подготовке священников, а также обширная переписка.

Почитание

В 1894 г. беатифицирован, в 1970 — канонизирован. В 2011 году папа римский Бенедикт XVI во время своего визита в Испанию объявил, что вскоре намерен провозгласить Иоанна Авильского Учителем Церкви. Иоанн Авильский объявлен Католической Церковью святым покровителем испанских священников, день памяти — 10 мая. В октябре 2012 года папа римский Бенедикт XVI на Синоде епископов, посвящённом новой евангелизации, в Риме перед началом богослужения провозгласил Иоанна Авильского Учителем Церкви, а 8 октября папа римский издал Апостольское письмо посвященное св. Иоанну Авильскому где напомнил, что в своем учении св. Иоанн постоянно ссылался на крещение и искупление через святость. Он объяснял, что христианская духовная жизнь, которая является участием в жизни Пресвятой Троицы, основывается на Божьей благодати.

Источники

• [www.newadvent.org/cathen/08469a.htm Католическая энциклопедия (англ.)]
• [www.corazones.org/santos/juan_avila.htm Биография св. Иоанна (исп.)]
• [www.krotov.info/history/00/omen/omen_00.html Дж. Омэнн. Христианская духовность в католической традиции. Издательство Святого Креста. Рим-Люблин 1994.]
• Католическая энциклопедия. Изд. францисканцев. М., 2002.

Ссылки

• [www.ujaen.es/investiga/hum669/Juan_Avila.htm Портал о св. Иоанне Авильском (исп.)]
• [www.conferenciaepiscopal.es/juanavila/Default.htm Страница о св. Иоанне (исп.)]

Отрывок, характеризующий Иоанн Авильский

– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.