Иоанн де Бриенн

Иоанн (Жан) де Бриенн Jean de Brienne<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Иерусалима
1210 — 1212
Соправитель:	Мария де Монферрат
Предшественник:	Мария де Монферрат
Преемник:	Иоланта
Император Латинской Империи
1229 — 1237
Соправитель:	Болдуин II
Предшественник:	Болдуин II
Преемник:	Болдуин II
Рождение:	ок. 1148
Смерть:	23 марта 1237(1237-03-23) Константинополь
Отец:	Эрар II де Бриенн
Мать:	Агнеса де Невер
Супруга:	1. Мария, Королева Иерусалима 2. Стефания Армянская 3. Беренгария Кастильская
Дети:	от первого брака: Иоланта Иерусалимская, от второго брака: Жан, от третьего брака: Мария, Альфонс д’Акр, Жан, Луи

Иоанн (Жан) де Бриенн (фр. Jean de Brienne; ок. 1148 — 23 марта 1237) — второй сын Эрара де Бриенн и Агнесы де Невер, король Иерусалима в 1210—1212 годах, император-регент Латинской империи с 1229 года. С 1212 по 1225 годы управлял Иерусалимским королевством в качестве регента при своей дочери, Иоланте.

Биография

Жан де Невер был вторым сыном Эрарда II, графа Бриеннского (Шампань) и изначально готовился к чиновничьей службе, однако в итоге предпочел стать рыцарем и к сорока годам победами в турнирах завоевал себе высокую репутацию. В 1204 году Иоанн прославился своей храбростью при взятии Константинополя крестоносцами. Благодаря своей репутации в 1208 году король Филипп II Август рекомендовал Иоанна посланникам Иерусалимского королевства в качестве супруга королевы Марии. В 1210 году Иоанн женился на Марии и был коронован короной Иерусалима. В 1210 году Иоанн торжественно вступил в Птолемаиду, но его военные силы оказались слишком ничтожны, чтобы он мог серьёзно пытаться завладеть Иерусалимом; поэтому сначала он жил в мире с мусульманами. В 1211 году он договорился о пятилетнем перемирии с султаном аль-Адилем. В 1212 году Иоанн овдовел. Королевой Иерусалима стала его дочь Иоланта, а сам Иоанн стал регентом при ней. Вскоре после этого он женился на принцессе Стефании, дочери Левона I.

Иоанн был заметной фигурой в ходе Пятого крестового похода (1218-1221). В частности, он предостерегал легата Пелагия Альбано от осады Дамиетты и советовал ему принять от султана выгодные условия мира, но легат его не послушал. После провала крестового похода король Иоанн приехал на Запад, чтобы собрать деньги для своего королевства. В 1223 году он встретился с папой Гонорием III и императором Фридрихом II в Ферентино и договорился о тесном сотрудничестве. В его рамках Фридрих был обручен с дочерью Иоанна Иолантой (Изабеллой), наследницей королевства. В это время Иоанн ненадолго вошел в круг поэтов сицилийской школы поэзии. После встречи в Ферентино Иоанн отправился во Францию и Англию, но не нашел там сочувствия. Оттуда он выехал в Сантьяго-де-Компостела, где король Альфонсо IX Леонский предложил ему руку одной из своих дочерей и пообещал корону после своей смерти. Однако Иоанн сделал выбор не в пользу старшей дочери - наследницы престола, а в пользу младшей, Беренгарии. После визита в Германию он вернулся в Рим (1225). Здесь он получил требование от Фридриха II, уже женатого на Изабелле, чтобы он отказался в его пользу от короны Иерусалима. Иоанну было уже около семидесяти трех лет, но он был еще достаточно энергичным, чтобы возглавить армию и нанести имперским войскам несколько поражений в южной Италии, пока император участвовал в Шестом крестовом походе (1228-1229).

В 1229 году бароны Латинской империи предложили Иоанну регентство на время малолетства Балдуина II и титул императора. Иоанн принял и то и другое и храбро бился с никейцами и болгарами, несмотря на свои преклонные годы.

Латинские летописцы сравнивали Иоанна с Гектором, Роландом и Иудой Маккавеем, чему способствовал его образ странствующего рыцаря, успевшего за свою долгую жизнь посидеть на троне в двух великих городах - Иерусалиме и Константинополе. Он умер почти в 90 лет, в 1237 году, приняв постриг монаха-францисканца. Похоронен в церкви Святого Франциска в Ассизи.

Семья

Иоанн де Бриенн был женат три раза.

От первого брака с Марией Монферратской у него родилась дочь Иоланта, будущая королева Иерусалима.

От второй жены, Стефании Армянской, дочери Левона I Армянского и Изабеллы, он имел сына по имени Иоанн (Жан), наследника престола, но он умер в младенчестве.

От третьего брака с Беренгарией Кастильской он имел четырех детей:

• Марию (1225-1275), выданную за императора Балдуина II;
• Альфонса д’Акр (ок. 1228-1270), графа д’Э.
• Жана де Бриенна (ок. 1230-1296), который в 1258 году стал великим кравчим Франции.
• Луи (ок. 1235-1263), который женился на Агнес де Бомон и стал виконтом Бомон. Их дети вошли в родословную дома Ланкастеров.

Родословная

Предки Иоанна де Бриенна

16. Готье I де Бриенн               8. Эрард I де Бриенн                       17. Эсташ де Тоннер               4. Готье II де Бриенн                             18. Андре де Монбельяр-Руси               9. Алиса                       19. Адела               2. Эрард II де Бриенн                                   20. Гильом де Э               10. Жан I де Суассон                       21. Аделаида де Суассон               5. Адель де Суассон                             22. Нибелунг II де Пьерфон               11. Авелина де Пьерфон                       23. Адвида               1. Иоанн де Бриенн                                         24. Амадей I де Монфокон               12. Ришар II де Монфокон                       6. Амадей II де Монфокон                             26. Тьерри II (граф Монбельяра)               13. София де Монбельяр                       3. Аньес де Монфокон                                   7. Беатрис де Грансон-Жуанвиль

Литература

• Бриенн-де-Шателе, Жан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Елена Сизова. Фридрих II Гогенштауфен и его династия в зеркале литературы.
• [templiers.info/cross_and_demilune/index.php?id=christian_east&christian_east=john_i_king_of_jerusalem_01 Иоанн I (Жан). Король Иерусалимского королевства (1210—1225)]
• [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=4104 John of Brienne on Find-A-Grave]
• fmg.ac/Projects/MedLands/JERUSALEM.htm#_Toc284524519

Отрывок, характеризующий Иоанн де Бриенн

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.