Иоанн (Георгиевский)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Епископ Иоанн
Епископ Кунгурский,
викарий Пермской епархии
23 января 1929 — 30 июня 1930
Церковь: Русская православная церковь
Предшественник: Аркадий (Ершов)
Преемник: Иоанникий (Чанцев)
Епископ Оханский,
викарий Пермской епархии
1928 — 23 января 1929
Церковь: Русская православная церковь
Епископ Моршанский,
викарий Тамбовской епархии
6 августа 1923 — 1928
Церковь: Русская православная церковь
Предшественник: викариатство учреждено
Преемник: Серапион (Шеваляевский)
 
Образование: Новгородская духовная семинария;
Санкт-Петербургская духовная академия
Учёная степень: кандидат богословия
Имя при рождении: Иван Иванович Георгиевский
Рождение: 24 января 1869(1869-01-24)
село Волок, Боровичский уезд, Новгородская губерния
Смерть: 1937(1937)
Моршанский район, Воронежская область
Принятие священного сана: 24 января 1894
Епископская хиротония: 6 августа 1923

Епископ Иоанн (в миру Иван Иванович Георгиевский; 24 января 1869, село Волок, Новгородская губерния — 1937) — епископ Русской православной церкви, епископ Кунгурский. Кандидат богословия.



Биография

Родился 24 января 1869 года в селе Волок Боровичского уезда, Новгородской губернии.

В 1889 году окончил Новгородскую духовную семинарию, после чего поступил Санкт-Петербургскую духовную академию окончил в 1893 году со степенью кандидата богословия.

24 января 1894 года рукоположен в сан иерея и до 1923 года священствовал на разных приходах.

6 августа 1923 года хиротонисан во епископа Моршанского, викария Тамбовской епархии, одновременно (до 1926 года) являлся временно управляющим епископом Оханской викарной епархией.

Проживал в г. Моршанске в Грачевском доме в центре города.

С 1928 года — епископ Оханский, викарий Пермской епархии.

С 23 января 1929 года — епископ Кунгурский.

В 1929 году в Перми участвовал в хиротонии Илии (Бабина) во епископа Кудымкарского, викария Пермской епархии.

30 июня 1930 года уволен на покой из Кунгура и вернулся в Моршанск.

4 сентября 1937 года арестован Моршанским районным отделением УНКВД по Воронежской (ныне — Тамбовской) области, а 14 сентября 1937 года приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.

Постановлением президиума Тамбовского областного суда от 14 мая 1960 года епископ Иоанн (Георгиевский) реабилитирован.

Младший брат — митрофорный протоиерей Сергий Иванович Георгиевский (1873—1956), который после вынужденного 15-летнего перерыва в священнослужении в 1946 году был назначен настоятелем Успенского храма г. Боровичи[1].

Напишите отзыв о статье "Иоанн (Георгиевский)"

Примечания

  1. Галкин А. «За 60-летнее беспорочное служение Церкви Божией». Митрофорный протоиерей Сергий Иванович Георгиевский (1873—1956) // София . Издание Новгородской епархии. 2008. № 4. С. 12—15

Ссылки

  • [www.tambovdoc.ru/litsa/ioann-georgievskiy-ivan-ivanovich-episkop-morshanskiy.php Иоанн (Георгиевский Иван Иванович), епископ Моршанский]
  • [www.heritage.perm.ru/articles.php?lng=ru&pg=3142 Иоанн, Епископ Кунгурский]

Отрывок, характеризующий Иоанн (Георгиевский)

– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.