Иоанн (Рощин)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Иоанн и фамилией Рощин.

Епископ Иоанн<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> протоиерей Георгий Рощин в 2011 году </td></tr>
Епископ Наро-Фоминский, викарий патриарха Московского и всея Руси, управляющий патриаршими приходами в США
c 1 августа 2014 года
Избрание:	25 июля 2014 года
Предшественник:	Юстиниан (Овчинников)
Имя при рождении:	Георгий Евгеньевич Рощин
Рождение:	22 октября 1974(1974-10-22) (49 лет) Москва, РСФСР
Принятие монашества:	11 марта 2014 года
Епископская хиротония:	1 августа 2014 года

Епи́скоп Иоа́нн (в миру Гео́ргий Евге́ньевич Ро́щин; 22 октября 1974, Москва) — архиерей Русской православной церкви, епископ Наро-Фоминский, викарий патриарха Московского и всея Руси, управляющий патриаршими приходами в США.

Биография

Родился 22 октября 1974 года в Москве в семье служащих. В 1991 году окончил общеобразовательную школу № 4 города Москвы с углубленным изучением английского языка.

В 1991—1993 году учился на юридическом факультете Московского гуманитарного института со специализацией. В тот же период служил алтарником Храма Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах.

В 1993—1994 году проходил послушание в Псково-Печерском монастыре.

В 1994—1997 годы обучался в Московской духовной семинарии. Во время обучения в семинарии нёс послушание экскурсовода Церковного археологического кабинета при Московской духовной академии и семинарии.

В 1996—1997 годы работал сотрудником Издательского Совета Московской Патриархии и принимал участие в составлении Богослужебных указаний.

В 1997 году зачислен в штат Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата, в секретариат по межхристианским связям.

В октябре 1998 году обучался на курсах по составлению гуманитарных проектов для неправительственных организаций (Яссы, Румыния).

В декабре 1998 года входил в состав делегации от Русской Православной Церкви на VIII Ассамблее Всемирного совета церквей (Хараре, Зимбабве) и был избран членом Центрального комитета ВСЦ.

В 1999—2000 годы обучался в Свято-Владимирской духовной семинарии (штат Нью-Йорк, США).

С 2000 по 2002 год проходил обучение на философском факультете Католического Университета Америки (Вашингтон, США).

С 2003 по 2009 год, являясь сотрудником секретариата Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества, курировал межрелигиозные связи, в том числе взаимодействие с Межрелигиозным советом России и Межрелигиозным советом СНГ, международными межрелигиозными организациями, входил в состав комиссии Конференции Европейских Церквей «Ислам в Европе», принимал участие в подготовке и проведении IV, V и VI заседаний совместной российско-иранской комиссии «Ислам-Православие».

В августе 2006 года принял участие в VIII ассамблее Всемирной конференции «Религии за мир» в Киото

28 августа 2007 года председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом рукоположен в сан диакона, а 23 сентября того же года им же — в сан иерея.

31 марта 2009 года решением Священного Синода включён в состав делегации III Съезда лидеров мировых и традиционных религий в Астане (Казахстан) 1-2 июля 2009 года.

27 июля 2009 года решением Священного Синода назначен заместителем Председателя Отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества.

23 сентября 2009 года включён в состав Совета по изучению материалов религиозного содержания на предмет выявления в них признаков экстремизма при Минюсте России (создан 22 июля 2009 года).

Был официальным представителем Русской Православной Церкви в Парламентском собрании Союза Беларуси и России, членом Комиссии по организации государственной поддержки и развитию самобытной казачьей культуры, членом Общественного совета при Госнаркоконтроле, членом Общественного совета при Росреестре.

25 апреля 2010 года по рекомендации Патриарха Кирилла становится секретарём-координатором исполкома Межрелигиозного совета СНГ.

19 апреля 2011 года в соборном храме Сошествия Святого Духа Зачатьевского ставропигиального женского монастыря города Москвы Патриархом Московским и всея Руси Кириллом возведён в сан протоиерея.

4 октября 2012 года решением Священного Синода назначен клириком Никольского собора в Нью-Йорке и представителем Всемирного русского народного собора при ООН.

В 2013 году освобождён от должности Исполнительного секретаря Межрелигиозного Совета СНГ.

11 марта 2014 года по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла наместником Троице-Сергиевой Лавры архиепископом Феогностом пострижен в монашество с наречением имени Иоанн в честь святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.

Архиерейство

25 июля 2014 года решением Священного Синода избран управляющим Патриаршими приходами в США, викарием Патриарха Московского и всея Руси с титулом «Наро-Фоминский».

28 июля 2014 года Патриархом Московским и всея Руси Кириллом за литургией в Храме Христа Спасителя возведён в сан архимандрита.

30 июля в храме Всех святых, в земле Российской просиявших, Патриаршей и Синодальной резиденции в Даниловом монастыре г. Москвы Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил чин наречения архимандрита Иоанна во епископа.

1 августа 2014 года в Георгиевском храме на Поклонной горе был хиротонисан во епископа Наро-Фоминского. Хиротонию совершили: Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков), митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), архиепископ Егорьевский Марк (Головков), епископ Солнечногорский Сергий (Чашин).

10 июня 2015 года возглавил делегацию Русской православной церкви на торжествах по случаю тезоименитства Предстоятеля Константинопольской Православной Церкви.

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/3700222.html Иоанн, епископ Наро-Фоминский, викарий Московской епархии (Рощин Георгий Евгеньевич)]. // Патриархия.Ru

Отрывок, характеризующий Иоанн (Рощин)

– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.