Иоанн (Стинка)

Митрополи́т Иоа́нн (англ. Metropolitan John, при рождении Иван Николаевич Стинка; 14 января 1935, деревня Бьюкенен, Саскачеван) — архиерей Украинской Православной Церкви Канады Константинопольского Патриархата на покое, митрополит-эмерит.

Тезоименитство — 24 июня / 7 июля (Иоанна Крестителя).

Биография

Ранние годы

Родился 14 января 1935 гола в деревне Бьюкенен и был младшим из двенадцати детей Николая Стинки и его жены Анны (в девичестве Спижавки). Начальное образование получил в школе в деревне Добрановец (Dobranovetz School), а среднее образование — в Йорктонский коллегии (Yorkton Collegiate High School) в городе Йорктон, провинции Саскачеван.

Получив учительский сертификат, преподавал в Григоровской начальной школе (Hryhoriw Elementary School) близ Присвилля, провинция Саскачеван. Затем десять лет работал педагогом в Саскатуне, в той же провинции.

Здесь был деятельно вовлечён в жизнь местной украинской общины неканонической «Украинской Греко-Православной Церкви Канады», будучи певчим в соборном хоре и членом Союза украинской молодёжи Канады.

Осенью 1969 года поступил в православную Коллегию святого Андрея, которую окончил их лиценциатом теологии в 1972 году.

Продолжал гуманитарное образование в Манитобском и Саскачеванском университетах, который окончил бакалавром искусств в 1976 году.

Священство

18 августа 1973 года в Соборе Пресвятой Троицы в Саскатуне рукоположён в сан диакона епископом УГПЦК Борисом (Яковкевичем). 25 августа 1974 года им же в Преображенской Церкви в Йорктоне рукоположён во священника. Получил назначение на приходское служение в Мус-Джо, с 1978 года — окормлял приход в Кемсеке.

За понесённые труды в 1977 году был награждён набедренником и скуфьёй в 1980 году.

Епископство

На Чрезвычайном 17-м Соборе УГПЦК в 1983 году был избран епископом Саскатунским, викарием Средней Епархии. Его архиерейская хиротония состоялась 27 ноября того же года в кафедральном соборе Пресвятой Троицы в Виннипеге от митрополита Андрея (Метюка), архиепископа Бориса (Яковкевича) и епископа Василия (Федака).

В 1985 году решением Собора УПЦК назначен епископом Эдмонтонским и Западной епархии, которая включала провинции Альберта и Британская Колумбия.

На 18-м Соборе УГПЦК в 1990 году возведён в сан архиепископа.

В апреле 1990 года вместе со всем клиром и паствой УГПЦК был принят под омофор Константинопольского патриарха как самоуправляющееся образование, сохранив все должности и награды, однако раскольничьи хиротонии не были признаны Константинополем, вследствие чего было свершено перерукоположение всего клира УПЦК.

Впоследствии Собор епископов УПЦК удостоил Иоанна наградой и привилегией ношения креста на клобуке с 29 мая 1993 года.

Первоиераршество

После смерти митрополита Василия (Федака) в январе 2005 года архиепископ Иоанн стал исполняющим обязанности первоиерарха УПЦК. В июле того же года на XXI Соборе УПЦК был избран первоиерархом Украинской Православной Церкви Канады с титулом «архиепископ Виннипега и Центральной епархии, митрополит Канады» в результате тайного безальтернативного голосования. 20 ноября 2005 года избрание было утверждено Константинопольским патриархатом.

Настолование состоялась 23 июля 2006 года в Всеканадском митрополичьем соборе Пресвятой Троицы в Виннипеге. Митрололит Торонский Сотирий (Афанасулас) возглавил интронизацию и вручил митрополиту Иоанну от патриарха Константинопольского Варфоломея панагию, синюю мантию, епископский жезл и митрополичий белый клобук. В интронизации также участвовали архиепископ торонтский Георгий (Калищук), архиепископ Нью-Йоркский и Вашингтонский Антоний (Щерба) и епископ Георгий (Джокич) от Сербской епархии Канады.

В июле 2006 года издал энциклику, в которой выступил против практики совместного причащения («интеркоммуниона») с неправославными, что практиковалось отдельными представителями его юрисдикции, поскольку подобное совместное причащение осуждается учением Православной церкви. В документе было особо отмечено, что это «касается также католиков восточного обряда, невзирая на любые противоположные утверждения».

На открытии совещания Консистории церкви 15—17 апреля 2010 года митрополит Иоанн сообщил членам Консистории, что «после долгих размышлений, молитв, а также ввиду состояния своего здоровья, решил уйти с должности Первоиерарха Украинской Православной Церкви в Канаде и выйти на заслуженный отдых» с 18 июля 2010 года. О своём уходе на покой он написал официальное письмо Собору Епископов, членам Консистории УПЦ Канады и Константинопольскому Патриарху, подчёркивая, что у него есть намерение сделать публичное оглашение на 22-м Соборе УПЦ Канады, который состоится 12—18 июля 2010 года в Виннипеге.

На покое

В июле 2010 года XXII Собор УПЦК принял отставку митрополита Иоанна с присвоением ему титула «митрополит-эмерит» и избрал его преемника, которым стал архиепископ Георгий (Калищук).

Ныне проживает на покое в Саскатуне, провинция Саскачеван.

См. также

• Список ныне живущих архиереев Константинопольской православной церкви

Ссылки

• [www.uocc.ca/en-ca/about/episcopate/metropolitanjohn.asp His Eminence Metropolitan Emeritus JOHN (Ivan Stinka) Metropolitan Emeritus of the Ukrainian Orthodox Church of Canada]

Отрывок, характеризующий Иоанн (Стинка)

Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?