Иоанн (Стойков)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Иоанн и фамилией Стойков.

Епископ Иоанн (в миру Стоян Костадинов Стойков; 29 ноября 1949, София) — епископ Болгарской Православной Церкви, епископ Главиницкий.

Биография

Основное и прогимназическое образование получил в училище Экзарха Анфима I в родном городе, откуда выпустился в 1963 году. В 1969 году окончил Софийскую духовную семинарию преподобного Иоанна Рыльского в Черепише.

11 января 1969 года был пострижен в монашество в Бачковском Успенском монастыре митрополитом Старозагорским Панкратием. Его духовным наставником стал его преподаватель, тогдашний игумен Бачковской обители, епископ Браницкий Герасим (Боев). 30 марта того же года был рукоположён в сан иеродиакона епископом Браницким Герасимом в монастырском Никольском храме.

В 1969—1971 годы проходил срочную службу в Болгарской армии.

21 мая 1971 года епископом Браницким Герасимом в монастырском Успенском соборе был рукоположён в сан иеромонаха.

С 1 апреля 1972 по 28 февраля 1975 году служил приходским священником в селе Кирилове Старозагорской епархии. Одновременно проходил служение в канцелярии Старозагорской митрополии, помогая правящему архиерею в административной и просветительско-богослужебной работе. Организовал епархиальную библиотеку. В связи с подготовкой к назначению протосингелом, стал посещать сёла епархии, где жили семьи, поражённые сектантской пропагандой и произносить противосектантские проповеди.

1 марта 1975 года был назначен исполняющим обязанности протосингела Старозагорской митрополии, а 1 июля того же года утверждён в этой должности.

1 января 1976 года в Старозагорском Никольском храме был возведён в достоинство архимандрита митрополитом Старозагорским Панкратием.

В 1976 году окончил Софийскую духовную академию, защитив дипломную работу «Станислав Доспевский» на кафедре христианского искусства под руководством профессора Ивана Пандурского.

15 сентября того же года, был направлен в научную командировку для специализации в Московскую духовную академию как профессорский стипендиант, где защитил кандидатскую диссертацию на тему «Образ пастыря по творениям св. Григория Двоеслова».

По возвращении на родину 1 июля 1978 года был назначен протосингелом Видинской епархии. Усердно помогал в управлении дел епархии, посещал храмы, произносил проповеди, участвовал в архиерейских службах и служебных поездках, завёл епархиальную библиотеку, председательствовал в церковном настоятельстве Видинского Николаевского митрополичьего храма.

1 сентября 1982 года был назначен заместителем ректора и священником Софийской духовной семинарии. Став ректором семинарии, 1 июля 1986 года был определён преподавать Пастырское богословие, Литургику, Богослужение и Церковно-славянское чтение. Кроме того преподавал историю Болгарской Церкви.

С 10 июля 1987 года — духовный наставник и председатель церковного настоятельства пансиона при Софийской духовной академии. Рядовое богослужение совершал в академическом храме; также служил в Александро-Невском патриаршем соборе.

1 июля 1988 года был назначен начальником Богослужебного отдела Священного Синода Болгарской Православной Церкви. С 27 февраля по 1 июля 1989 года состоял председателем церковного настоятельства Александро-Невского патриаршего собора.

С 1 декабря 1991 по 22 декабря 2006 года находился на специализации в командировке в Германии, где окормлял болгарский приход святителя Климента Охридского в Мюнхене. За это время защитил магистрскую диссертацию на тему «Святой Амвросий Медиоланский и его учение о пастырском служении» («Hl. Ambrosius von Mailand und seine Lehre űber den Hirtendienst»), а также написал докторские диссертации на тему «Антропология Карла Маркса» («Antropologie von Karl Marx») и «Жизнь, труды и верования патриарха Евфимия» («Leben, Werk und Anschauungen des Patriarchen Euthymius»).

25 ноября 1996 года «за ревностное служение в Мюнхенском Климентовском приходе» награждён митрополитои Западно-Европейским Симеоном золотым орденом Иоанна Рыльского Западно-Европейской епархии Болгарской Православной Церкви.

По возвращении в Болгарию, с 1 февраля 2007 года вернулся на пост начальника Богослужебного отдела при Синодальной канцелярии. Проходил пастырское служение в Александро-Невском патриаршем соборе.

Был избран и 29 ноября 2010 года во время сессии Священного Синода наречён во епископа Главиницкого.

30 ноября того же года в патриаршем кафедральном соборе святого Александра Невского хиротонисан во епископа Главиницкого и назначен викарием Варненской епархии. Хиротонию совершили: Патриарх Болгарский Максим, митрополит Врачанский Каллиник (Александров), митрополит Сливенский Иоанникий (Неделчев), митрополит Видинский Дометиан (Топузлиев), митрополит Варненский и Великопреславский Кирилл (Ковачев), митрополит США, Канады и Австралии Иосиф (Босаков), Западно- и Среднеевропейский Симеон (Костадинов), митрополит Великотырновский Григорий (Стефанов), митрополит Русенский Неофит (Димитров), митрополит Неврокопский Нафанаил, Ловчанский Гавриил (Динев), митрополит Доростольский Амвросий (Парашкевов), епископ Стобийский Наум (Димитров), епископ Левкийский Павел (Петров), епископ Тивериопольский Тихон (Иванов), епископ Маркианополский Константин (Петров) и Знепольский Иоанн (Иванов).

18 июля 2013 года решением Священного Синода был освобождён от должности викария Варненской епархии.

Ссылки

• [www.bg-patriarshia.bg/news.php?id=33614 Биография на официальном сайте Болгарского Патриархата]

Отрывок, характеризующий Иоанн (Стойков)

Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.