Иоанн III (архиепископ Сольтание)

Иоанн III — восьмой архиепископ Сольтание (с 1398 года), доминиканец; дипломат, путешественник и писатель; знаток нескольких восточных языков. О его национальности, месте и времени рождения нет точных данных. Часто отождествляется с Иоанном де Галонифонтибусом (de Galonifontibus, то есть выходец из Gaillefontaine в Верхней Нормандии), епископом Нахичевана (с 1377); иногда — с английским францисканцем Джоном Гринлоу (John Greenlaw), епископом Солдайи. Некоторые историки сомневаются в корректности таких отождествлений .

26 августа 1398 г. папа Бонифаций IX утвердил Иоанна, находившегося в Риме, на архиепископскую кафедру Сольтание в Иране, завоёванном к тому времени Тимуром. Иоанн отправился на восток, но после победы Тимура над Баязидом при Ангоре (июль 1402 г.) был послан победителем в Европу с известием об этом событии. Посетив Венецию и Геную, Иоанн в мае 1403 года оказался в Париже, а затем — в Лондоне. Он передал королям Карлу VI Французскому и Генриху IV Английскому письма Тимура и его сына Миран-шаха, в которых предлагалось заключить договора о взаимовыгодной торговле.

В июне 1407 года Иоанн находился в Венеции, летом 1408 — в Пизе, затем с делегацией участников Пизанского собора посетил Венгрию, где были проведены переговоры с королём Сигизмундом по поводу церковного раскола. В последующие годы он, вероятно, проявлял активность в установлении союзнических отношений между Сигизмундом и тимуридами Миран-шахом и Шахрухом. В 1410 г., будучи в Риме, Иоанн был назначен главой архиепископства Ханбалыка (Пекина) в сане митрополита. Около 1423 года выехал из Ирана в Крым, где и провёл последние годы жизни, курируя также крымскую епархию.

Иоанн — автор [www.vostlit.info/Texts/rus13/Galonifontibus/frametext.htm Книги познания мира] (Libellus de notitia orbis), написанной в 1404 году на испорченной латыни и являющейся важным источником по истории и этнографии Кавказа, Малой Азии, Ирана и других регионов. В нём также содержатся данные о деятельности в этих странах доминиканцев и францисканцев. В своих описаниях Иоанн основывался как на собственных путевых впечатлениях, так и на информации, полученной от других путешественников, в основном, купцов. Кроме того, он пользовался трудами средневековых авторов, таких как Пётр Едок, Гонорий Августодунский и Исидор Севильский. До настоящего времени сохранилось три рукописи сочинения архиепископа Иоанна.

Литература

• Буниятов З. М. [www.vostlit.info/Texts/rus13/Galonifontibus/pred.phtml Иоанн де Галонифонтибус. Книга познания мира] // Сведения о народах Кавказа (1404 г.). — Баку: Элм, 1979.
• [books.google.fr/books?id=fY01Tc2SZVEC&pg=PA375&vq=Galonifontibus&hl=ru&source=gbs_search_s&cad=0 The Cambridge history of Iran]. — Cambridge University Press, 1986. — Т. 6: The Timurid and Safavid periods. — P. 375. — ISBN 0521200946.

См. также

• Иоганн Шильтбергер
• Руй Гонсалес де Клавихо

Отрывок, характеризующий Иоанн III (архиепископ Сольтание)

– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?