Иоанн VI Кантакузин

Иоанн VI Кантакузин Ιωάννης ΣΤ΄ Καντακουζηνός<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Исихастский совет в Константинополе 1351 года. Миниатюра из «Теологических произведений» Иоанна Кантакузина. 1370-75гг. Национальная библиотека, Париж.</td></tr>
Византийский император
1347 — 1354
Соправители:	Иоанн V (1347 — 1354), Матфей (1353 — 1354)
Предшественник:	Иоанн V
Преемник:	Иоанн V
Рождение:	около 1293 Константинополь
Смерть:	15 июня 1383(1383-06-15) Мистра

Иоа́нн VI Кантакузи́н (греч. Ιωάννης ΣΤ΄ Καντακουζηνός; около 1293, Константинополь — 15 июня 1383, Мистра) — император Византийской империи в 1347—1354 годах.

Биография

Иоанн принадлежал к влиятельному и состоятельному роду Кантакузинов. В молодости он оказывал большую поддержку Андронику III Младшему в войне с его дедом Андроником II Старшим. В период царствования Андроника III (1328—1341) Иоанн заправлял всеми делами императора. Он инициировал строительство большого количества кораблей, чтобы сделать Византию менее зависимой от генуэзцев и венецианцев. Иоанн руководил военными действиями против сербов, а в 1337 году присоединил к империи Эпирский деспотат.

После смерти Андроника в 1341 году престол перешёл к его малолетнему сыну Иоанну V Палеологу, при котором Иоанн Кантакузин стал регентом. Однако против него был организован заговор, во главе которого стояли старый враг Канткузина, великий дука флота Алексей Апокавк, патриарх Иоанн и императрица-мать Анна Савойская. Имения регента были конфискованы, его друзья и близкие оказались в тюрьме, но сам он, объявленный предателем, избежал опасности, укрывшись в своём родном городе Дидимотике. Там 26 октября 1341 года сторонники провозгласили Иоанна Кантакузина императором.

В начавшейся затем гражданской войне Кантакузин первое время терпел неудачи. В 1342 году ему пришлось укрыться в Сербии. Весной 1343 году Иоанн попытался взять Фессалоники, но был разбит и вновь бежал в Сербию. В то же время болгары осадили Дидимотику, где находилась жена Иоанна, императрица Ирина. Но, когда Кантакузин был на грани полного поражения, ему на помощь явился айдынский эмир Умур, который с 30-тысячной армией и флотом из 300 кораблей отогнал болгар и поддержал наступательные действия Иоанна. Летом 1345 году в руках врагов Кантакузина оставались Константинополь, Фессалоники и полуостров Галлиполи. Однако в это время Умур вынужден был вернуться с армией в Малую Азию отражать нападение крестоносцев, но Иоанн Кантакузин быстро нашёл нового союзника в лице османского эмира Орхана, с которым он породнился, отдав ему в жёны свою дочь Феодору. При поддержке турок Иоанн Кантакузин 3 февраля 1347 года вошёл в Константинополь. Анна Савойская согласилась на мир, по условиям которого Иоанн V Палеолог и Иоанн VI Кантакузин становились соправителями, причём на ближайшие десять лет верховную власть получал Кантакузин. Дочь Иоанна VI, Елена, была отдана замуж за его соправителя, Иоанна V. Византия была разорена гражданской войной, а в 1348 году в дополнение к этому началась эпидемия чумы, унесшая жизни трети населения империи. В 1349 году генуэзцы воспользовались бедственным положением ромеев и захватили их земли у своей колонии Галата, окружили их укреплениями и сожгли в гавани византийские галеры. Иоанн VI обложил граждан податью, чтобы построить новые галеры, но генуэзцы в первом же бою их захватили. Тогда императору пришлось призвать на помощь венецианцев, которым за помощь были обещаны торговые привилегии. Однако флот Генуи разбил флот Венеции, и Иоанну пришлось заключать с генуэзцами мир, по которому они получили и захваченные земли и торговые привилегии.

В 1352 году Иоанн V Палеолог восстал против соправителя, попытался захватить Адрианополь, а потом бежал в Дидимотику. Для подавления восстания Кантакузин обратился за помощью к османам, на оплату которым ушла вся казна, церковная утварь и даже деньги, пожертвованные московским князем Симеоном на ремонт Софийского собора. Палеолог был разбит и бежал на остров Тенедос. Турки же в 1353 году заняли на Галлипольском полуострове крепость Цимпе, обещанную императором в уплату за помощь, а ещё через год воспользовались случаем и заняли соседнюю крепость Галлиполи, стены которой разрушились в результате Фракийского землетрясения.

Иоанн вёл с Орханом переговоры, пытаясь выкупить захваченные турками фракийские крепости, но безуспешно — османы уже заселяли оккупированные территории своими соплеменниками. В 1353 году Иоанн VI сделал соправителем своего сына, Матфея, и отдал ему в удел Адрианополь. В ноябре 1354 года Иоанн Палеолог с отрядом из 2000 человек вернулся в Константинополь. Кантакузин под давлением горожан, недовольных его уступками туркам, отрёкся от престола и постригся в монахи под именем Иоасаф Христодул. В монастыре он написал «Историю», охватывающую период с 1320 по 1356 годы, где описал в том числе события, в центре которых был сам. Несмотря на тенденциозность, «История» относится к числу лучших византийских сочинений этого жанра.

Семья

Иоанн Кантакузин был женат на Ирине Асень, дочери морейского деспота Андроника Асеня, внучке болгарского царя Ивана Асеня III и Ирины Палеолог. Известны следующие их дети:

1. Матфей, со-император Византии в 1353—1357 годах, позднее деспот Мореи
2. Мануил, деспот Мореи
3. Андроник
4. Мария, отдана замуж за Никифора II Орсини, правителя Эпира
5. Феодора, отдана замуж за османского эмира Орхана
6. Елена, отдана замуж за императора Византии Иоанна V Палеолога

Иоанн VI Кантакузин в искусстве

В литературе

• Дмитрий Балашов «Ветер времени»
• Фаина Гринберг «Хей, Осман!» Бертрис Смолл "Адора "

Литература

• Рыжов К. В. [slovari.yandex.ru/dict/monarchs_antiquity/article/rim/rim-180.htm Древняя Греция. Древний Рим. Византия](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2865 дней)). — М.: Вече, 2002. — 576 с. — ISBN 5-7838-1079-7.
• Johanni Cantacuzeni Historiarum libri IV. V. 1—3. Bonnae, 1828—1832.
• История Византии. Т. 3. М., 1967. Гл. 9.
• Иоанн Кантакузин, Беседа с папским легатом. Диалог с иудеем. СПб., 1997.
• Donald M. Nicol. The Reluctant Emperor: A Biography of John Cantacuzene, Byzantine Emperor and Monk, c. 1295—1383. Cambridge, 2002.

Ссылки

• [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/K.phtml?id=2051 Кантакузин, Иоанн]. Восточная литература. Проверено 15 марта 2011. [www.webcitation.org/61BEHbMnK Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
• Олег Германович Ульянов. [video.yandex.ru/users/rublev-museum/view/1/ Император-инок и Константинопольский патриарх: афонский оплот в канун гибели Византии] (Публичная лекция в Московском Доме Национальностей 13 марта 2009 г.).
• [www.britannica.com/EBchecked/topic/304830/John-VI-Cantacuzenus John VI Cantacuzenus] (англ.). Энциклопедия Британника. Проверено 25 марта 2010. [www.webcitation.org/65Iguhsq5 Архивировано из первоисточника 8 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Иоанн VI Кантакузин

Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.