Иоанн XXI
| Иоанн XXI лат. Johannes PP. XXI<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 8 сентября 1276 — 20 мая 1277 | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Адриан V | |
| Преемник: | Николай III | |
| Имя при рождении: | Педру Жулиан | |
| Оригинал имени при рождении: |
порт. Pedro Julião | |
| Рождение: | между 1210 и 1220 Лиссабон, Португалия | |
| Смерть: | 20 мая 1277 Витербо, Италия | |
| ||
Иоанн XXI (лат. Johannes PP. XXI, в миру — Петрус Ребули Юлиани или Педру Жулиан, порт. Pedro Julião или Пётр Испа́нский лат. Petrus Hispanus; между 1210 и 1220 — 20 мая 1277) — папа римский с 8 сентября 1276 по 20 мая 1277. Единственный папа португальского происхождения.
Ранние годы
Собственно, должен быть Иоанном XX, а неправильный счёт частично обусловливался легендой о папессе Иоанне, которая считалась Иоанном VIII, частично путаницей вследствие многочисленных и эфемерных антипап).
Педру, вероятно, родился в Лиссабоне между 1210 и 1220 годами. Он начал учебу в епископской школе Лиссабонского кафедрального собора, а затем поступил в Парижский университет, хотя некоторые историки утверждают, что он получил образование в Монпелье. Везде, где он учился, он концентрировался на медицине, теологии, логике, физике, метафизике и диалектике Аристотеля.
Педру славился своей учёностью. Некоторые историки идентифицируют его с человеком, известным как Пётр Испанский. Этот человек изучал медицину в университете Сиены, где написал «Summulae Logicales», справочное пособие по аристотелевской логике, используемая в европейских университетах в течение более чем 300 лет. Он стал известным университетским преподавателем, а затем вернулся в Лиссабон. В Гимарайнше он стал советником короля Афонсу III в церковных делах. Пётр пытался стать епископом Лиссабона, но не был избран.
Точно известно, что Педро стал врачом папы Григория X (1271—1276) в начале его правления. В марте 1273 года он был избран архиепископом Браги, а 3 июня 1273 года Григорий X произвел его в кардинал-епископы Фраскати.
Папство
После смерти папы Адриана V 18 августа 1276 года Педро был избран папой Римским 13 сентября, приняв имя Иоанна XXI. Он был коронован неделю спустя. Одним из немногих актов Иоанна XXI за время его короткого правления было восстановление указа 1274 года о конклаве: кардиналы должны были находиться в изоляции, пока не изберут преемника папы, постепенно их запасы продовольствия и питья полагалось ограничивать, если им требовалось слишком много времени для обсуждения.
Большая часть краткого понтификата Иоанна XXI прошла при доминировании могущественного кардинала Джованни Гаэтано Орсини (будущего папы Николая III). Избранный папой, Иоанн поставил своей задачей снарядить крестовый поход. Считая главным препятствием для этого спор между Альфонсом Кастильским и Филиппом III Французским о наследстве в Кастилии, Иоанн, делая всё для его прекращения, отправил в Париж легатов с самыми обширными полномочиями. Однако спор затянулся, а папа неожиданно скончался.
Смерть и наследие
Для проведения интересовавших его медицинских исследований папа пристроил новое помещение к папскому дворцу в Витербо — здесь он собирался уединяться, чтобы спокойно работать. 14 мая 1277 года, когда папа был один в этом помещении, рухнула крыша. Иоанн был извлечен из-под обломков и умер 20 мая от полученных травм. Он был похоронен в Дуомо-ди-Витербо, его могила сохранилась.
После его смерти ходили слухи, что Иоанн XXI на самом деле был волшебником (подобные подозрения были обычными для средневековых ученых) и что он писал еретическое сочинение в комнате, из-за чего Господь обрушил на него потолок.
В «Божественной комедии» Данте видит Иоанна XXI («Петра Испанского») на небесах с другими духами великих церковных ученых.
Медицинские труды
Из медицинских сочинений Иоанна большой известностью пользовалась в средние века его «Practica medicinae, quae thesaurus pauperum nuncupatur» (Антверп., 1494); его «Summula logicae» (Кёльн, 1487; иначе «Summulae logicales» или просто «Tractatus») была в своё время весьма распространенным учебником. Кроме того, Иоанн написал комментарий на Аристотеля и Фому Аквинского и много других трактатов.
Одна из наиболее полных книг о контрацепции была написана «Петром Испанским», она содержала рекомендации по контролю рождаемости и менструального цикла. Книга была чрезвычайно популярной и получила название Thesaurus pauperum — «Сокровище бедных». Многие из рекомендаций Петра были признаны эффективным даже современными исследователями. Однако уверенности, что автор Thesaurus pauperum и Иоанн XXI — одно и то же лицо, нет. Французский писатель Морис Дрюон в романе "Узница Шато-Гайяра" (из цикла "Проклятые короли") безосновательно приписывает авторство данного трактата другому папе -- Иоанну XXII.
Напишите отзыв о статье "Иоанн XXI"
Литература
- Корелин М. С.,. Иоанн, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- «Pope John XXI (XX)». Catholic Encyclopedia. New York: Robert Appleton Company. 1913.
- Maxwell-Stuart, P. G. Chronicle of the Popes: The Reign-by-Reign Record of the Papacy from St. Peter to the Present, Thames & Hudson, 2002, p. 119. ISBN 0-500-01798-0.
Отрывок, характеризующий Иоанн XXI
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
