Иоанн XXIII

Не следует путать с антипапой Иоанном XXIII.

Его Святейшество папа римский Святой Иоанн XXIII Sanctus Johannes PP. XXIII<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
261-й папа римский
28 октября 1958 года — 3 июня 1963 года
Избрание:	28 октября 1958 года
Интронизация:	4 ноября 1958 года
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	Пий XII
Преемник:	Павел VI
Имя при рождении:	Анджело Джузеппе Ронкалли
Оригинал имени при рождении:	Angelo Giuseppe Roncalli
Рождение:	25 ноября 1881(1881-11-25) Сотто-иль-Монте, Италия
Смерть:	3 июня 1963(1963-06-03) (81 год) Ватикан
Принятие священного сана:	10 августа 1904 года
Епископская хиротония:	19 марта 1925 года
Кардинал с:	12 января 1953 года
Награды:

Святой Иоанн XXIII (лат. Johannes PP. XXIII, до интронизации — Анджело Джузеппе Ронкалли, итал. Angelo Giuseppe Roncalli; 25 ноября 1881 — 3 июня 1963), римский папа с 1958. Дипломат Ватикана, исполнял обязанности папского нунция (посланника) в Болгарии, Греции, Турции и Франции. Взойдя на папский престол, выступал за мир и мирное сосуществование государств с различными социальными системами. Стремился модернизировать Католическую церковь в связи с изменившимися в мире условиями. В 1962 году созвал Второй Ватиканский собор.

В консервативных кругах имел прозвище «Красный Папа» — в связи с мягкой позицией в отношении СССР, социалистических стран и прокоммунистических сил на Западе, а также с проповедью мира во всем мире в условиях холодной войны.

Начало служения

Анджело Джузеппе Ронкалли родился на севере Италии в местечке Сотто-иль-Монте в провинции Бергамо в 1881 году. Выходец из крестьянской семьи, он сохранил до конца жизни связь с роднёй, с братьями, так и оставшимися крестьянами. Его семья была бедной.

В 1900 году Ронкалли окончил духовную семинарию в Бергамо, в 1904 году — теологическое отделение Римской папской семинарии. Получив диплом богослова и приняв сан священника, Ронкалли более десяти лет был секретарём епископа Бергамо Д. М. Радини Тедески (1904—1914), одновременно преподавая историю церкви в Бергамской семинарии.

Во время Первой мировой войны он был призван в армию, где служил сначала санитаром фронтового госпиталя, затем военным капелланом.

В 1921 году Ронкалли был назначен членом Священной конгрегации пропаганды веры. Он занимался реорганизацией миссионерской службы, вёл курс патрологии в папском Латеранском университете.

Дипломатическая карьера

В 1925 Ронкалли, получив сан епископа, был назначен нунцием в Софию. Болгарский царь принадлежал к православной церкви, его жена, из Савойской династии, — к католической. Чтобы бракосочетание совершилось по католическому обряду, дети от этого брака должны были воспитываться в католической вере, что не устраивало болгарского царя. Часто возникали такие ситуации, из которых сам нунций с трудом находил выход.

В 1935 он прибыл в качестве нунция в Анкару. Поскольку Ронкалли представлял папский престол также и в Афинах, то ему приходилось действовать в одно и то же время в двух конфликтующих между собой средах. Хорошо справлялся со своими обязанностями в непростых условиях, вследствие чего был рекомендован помощником статс-секретаря в Ватикане на пост нунция в Париже (1944 год). Парижская нунциатура считалась местом первостепенной важности, предшественник Ронкалли на этом посту Валери, поддерживавший хорошие отношения с режимом Виши, после падения этого режима был отозван по требованию де Голля. Большинство французских епископов, подобно тому же Валери, было коллаборационистами. Ронкалли оказался перед сложными проблемами, но он быстро завоевал доверие де Голля и, находясь в Париже, сумел наладить контакт и с представителями СССР.

Кардинал. Избрание папой

В 1953 году стал кардиналом и Патриархом Венеции.

Осенью 1958 года конклав избрал Ронкалли папой. Он стал самым пожилым (на момент избрания) папой ХХ столетия. Новоизбранный папа взял себе имя Иоанн XXIII. Выбор папы был воспринят неоднозначно, поскольку Иоанном XXIII именовал себя антипапа Бальтазар Косса, и почти 550 лет ни один римский понтифик не называл себя Иоанном, чтобы его имя не совпало с именем одиозной личности. Сам Ронкалли объяснил, что это имя ему дорого: так звали его отца.

Понтификат

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Понтификат Иоанна XXIII, продлившийся неполных 5 лет, определил новый курс ватиканской политики, которая соответствовала новым реалиям и была призвана установить диалог между разными странами, религиями и конфессиями, а также улучшить социальное положение верующих в разных регионах мира. Большинство исследователей называют политику папы Иоанна XXIII, направленную в защиту беднейших жителей мира, примером утверждения принципов христианского социализма, которые развивались в папских энцикликах.

Энциклики

Иоанн XXIII за время своего пятилетнего понтификата с 28 октября 1958 года по 3 июня 1963 года опубликовал 8 энциклик, посвящённых различным темам в области экклезиологии, экуменизма, социального учения Римско-Католической Церкви, нравственности и морали.

Латинское название	Русское название	Краткое содержание	Дата написания	Текст энциклики
1.Ad Petri Cathedram	«К Кафедре Петра»	Представлен план основных мероприятий понтификата Иоанна XXIII: созыв II Ватиканского Собора, проведение Римского епископского Синода, обновление Кодекса Кодекса Канонического Права. Иоанн XXIII уделяет в данной энциклике внимание обрядовому и доктринальному единству Католической Церкви, социальной проблематике	29 июня 1959 года	*[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_29061959_ad-petri_en.html «Ad Petri Cathedram»]  (англ.)
2.Sacerdotii Nostri Primordia	«Начало Нашего Священства»	Данная энциклика посвящена духовной жизни священников	1 августа 1959 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_19590801_sacerdotii_en.html «Sacerdotii Nostri Primordia»]  (англ.)
3.Grata Recordatio	«С Радостным Воспоминанием»	В данной энциклике Иоанн XXIII объявляет октябрь месяцем особенной молитвы, посвящённой Деве Марии	26 сентября 1959 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_26091959_grata-recordatio_en.html «Grata Recordatio»]  (англ.)
4.Princeps Pastorum	«Высший Пастырь»	В данной энциклике Иоанн XXIII призывает всех католиков принимать активное участие в миссионерской работе	28 ноября 1959 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_28111959_princeps_en.html «Princeps Pastorum»]  (англ.)
5. Mater et Magistra	«Мать и Наставница»	Данная энциклика приурочена тридцатой годовщине энциклики римского папы Пия XI «Quadregesimo Anno». В ней делается упор на разработку новой общественной и экономической системы. Иоанн XXIII признаёт правомерность существования классовой борьбы рабочих в защиту своих прав и утверждает, что борьба рабочего класса за социальную справедливость является объектом поддержки со стороны Католической Церкви.	15 мая 1961 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_15051961_mater_en.html «Mater et Magistra»]  (англ.)
6. Aeterna Dei Sapientia	«Вечная Божественная Мудрость»	Данная энциклика рассматривает в различных аспектах экуменизм	11 ноября 1961 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_11111961_aeterna-dei_en.html «Aeterna Dei Sapientia»]  (англ.)
7. Paenitentiam Agere	«Покаяние за Грех»	В данной энциклике Иоанн XXIII призывает верующих молиться за успешное проведение II Ватиканского Собора в духе покаяния, восхваляя жизнь святого Иоанна Марии Вианнея как пример святости и покаяния	1 июля 1962 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_01071962_paenitentiam_en.html «Paenitentiam Agere»]  (англ.)
8.Pacem in Terris	«Мир на Земле»	В данной энциклике экуменизм рассматривается в новых аспектах: Иоанн XXIII призывает к сближению и сотрудничеству различных христианских конфессий. Энциклика уделяет внимание социальному вопросу, утверждая, что следование государства Богу является разрешением противоречий между капитализмом и социализмом. Иоанн XXIII призывает верующих устанавливать диалог с социальными движениями, которые борются за мир и справедливость (в том числе и с коммунистами). Такой диалог не только возможен, но и необходим.	11 апреля 1963 года	[www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_11041963_pacem_en.html «Pacem in Terris»]  (англ.)

Отношения с социалистическим лагерем. Пацифизм

Положение, в котором уже в течение длительного времени пребывала Католическая церковь, было очень серьёзным. Конфронтация с лагерем социализма была лишь одной из важнейших проблем, которую надо было решать. В отличие от своего предшественника Пия XII Иоанн XXIII был открыт к диалогу с социалистами (ещё в 1956 году направил обращение XXXII Конгрессу Итальянской социалистической партии в Венеции) настойчиво выступал за мир и мирное сосуществование государств с различными социальными системами независимо от господствующей в них идеологии. Уже в первом своём обращении по радио в ноябре 1958 года папа, апеллируя к руководителям народов, заявил: «Зачем тратить огромные ресурсы на подготовку войны, вместо того чтобы улучшить благосостояние всех, особенно беднейших классов?» В своей первой энциклике «Ad Petri Cathedram» от 29 июня 1959 года папа писал, что новая война превратит мир в руины, и призывал всех людей, особенно тех, кто стоит во главе государств, добиваться соглашений и сохранить мир.

В 1959 года Иоанн XXIII официально признал революцию на Кубе, а 3 января 1962 года аккредитовал при папском дворе представителя правительства Ф.Кастро Л. А. Бланко-и-Фернандеса. Однако позиция Ватикана — принципиальное отрицание идеологии коммунизма — сохранялась и в период понтификата Иоанна XXIII. В то же время папа считал, что урегулирование отношений между Ватиканом и странами социалистического лагеря, где проживает больше 50 млн католиков, отвечает интересам Католической церкви, хотя и оставался противником общественного строя, существовавшего в этих государствах. Чтобы защитить себя от тех критиков, которые упрекали его в чрезмерных симпатиях к коммунизму, Иоанн часто подчёркивал, что прекрасно понимает, что с коммунизмом не может быть никакого идеологического сближения. Это видно из молитвенной формулы, рекомендованной им католикам в августе 1961 года: «Бдительность по отношению к безбожному коммунизму, к тому, как ему обучают и как с ним живут, не должна быть парализована стремлением к кажущемуся миру». Альтернативой должна быть не война против Советского Союза, а «истинный мир, мир Христа». В начале 1960-х Иоанн XXIII неожиданно для многих высказался за решение спорных вопросов между двумя системами путём «свободных и лояльных переговоров», содействовать которым — «знак мудрости и осторожности, благословляемый на Небе и земле». В отличие от некоторых своих предшественников Иоанн XXIII не требовал отлучать от церкви тех, кто исповедует «ошибочные учения». «Сегодня Супруга Христа (то есть Церковь) предпочитает пользоваться лекарством милосердия вместо суровости», — говорил он.

Выступая по радио в сентябре 1961 года, Иоанн XXIII советовал правителям государств «осознать огромную ответственность, которую они несут перед историей», и решать спорные вопросы не силой, а путём искренних и свободных переговоров. В речи 25 декабря 1961 года перед дипломатами, аккредитованными при Святом Престоле, папа убеждал заинтересованные стороны идти на уступки для достижения мира: «Суд истории будет суров для тех, кто не сделает всё возможное, для того чтобы отдалить от человечества угрозу войны».

Эта же мысль была развита им на приёме правительственных делегаций, прибывших на открытие Вселенского собора в Ватикане в октябре 1962, и ещё раз — через несколько дней после этого, в дни кризиса в районе Карибского моря, когда папа обратился с воззванием ко всем руководителям стран с призывом прекратить эскалацию международного конфликта. Иоанн при посредничестве венского архиепископа кардинала Кенига попытался достигнуть соглашения по церковным вопросам с правительством Венгерской Народной Республики. Переговоры с дипломатами ВНР, начатые Ватиканом при Иоанне XXIII, завершились при его преемнике подписанием в сентябре 1964 соглашения, предусматривавшего урегулирование некоторых практических вопросов, относившихся к деятельности церкви.

Осуждая политику неоколониализма, Иоанн впервые в истории католической церкви назначил кардиналом темнокожего епископа Ругамбву из Танзании. Папа вёл активный диалог с лидерами нехристианских религий Вьетнама, Южной Кореи, Тайваня, Японии и др.

Иоанн стремился к объединению христианского мира, установил контакт с представителями некатолических христианских церквей. «Все люди братья, и всё следует решать по-дружески, на основе взаимного человеколюбия», — говорил он.

Второй Ватиканский собор. Обновление Церкви

Папа Иоанн XXIII был инициатором проведения XXI Вселенского собора, призванного выработать позицию Католической церкви в ответ на вызовы современности и способствовать экуменистическим процессам в рамках христианского мира. Отношения Католической церкви с остальными христианскими деноминациями папа налаживал с момента восхождения на престол. 2 декабря 1960 года папа впервые за последние 400 лет принимал у себя в Риме руководителя англиканской церкви — Архиепископа Кентерберийского Джеффри Фишера.

Папа знал о своём диагнозе, но твёрдо отказался от хирургического лечения рака желудка, боясь не выйти из наркоза в своём возрасте. Он считал, что ему крайне важно провести Вселенский собор. В день открытия первой сессии Второго Ватиканского или XXI Вселенского собора 11 сентября 1962 года Иоанн XXIII подчеркнул необходимость «содействовать устранению всех конфликтов и прежде всего войн — этого бича народов». На соборе обсуждались два важнейших пункта папской программы: обновление церковной жизни, называемое папой Иоанном XXIII «аджорнаменто», и объединение с другими христианскими церквами.

Папа добился большого успеха: Русская православная церковь в лице двух своих наблюдателей официально принимала участие в работе собора. Иоанн придавал исключительное значение присутствию на Втором Ватиканском соборе именно этой церкви.

Ещё в энциклике «Mater et Magistra» («Мать и наставница», 1961) — программном документе Католической церкви по вопросам социальной политики — Иоанн XXIII подчёркивал, что собор должен выработать новую концепцию, способствующую предотвращению любого конфликта, особенно военного. 11 октября 1962 года папа заявил, что в задачу собора не входит осуждение заблуждений и провозглашение анафемы, что ныне церковь предпочитает «прибегнуть скорее к целительному средству милосердия, чем к строгости». Речь папы завершалась призывом к сохранению мира.

В дни работы первой сессии собора папа в беседе с польскими епископами, прибывшими на собор, высказался таким образом, что его слова были истолкованы как признание послевоенных западных границ Польши на Одере и Нейсе. Заявление папы вызвало резкие комментарии в печати ФРГ, а посол боннского правительства в Ватикане Шерпенберг потребовал разъяснения ватиканского статс-секретариата.

В своей рождественской речи Иоанн XXIII называл мир самым драгоценным благом на земле. Это было его последнее рождественское послание. 7 марта 1963 года, обращаясь к президенту Италии по случаю присуждения фондом имени Бальцана международной премии «За мир и гуманизм», папа говорил о сверхнейтралитете Ватикана. Получив премию, Иоанн принял журналистов.

В энциклике «Pacem in Terris» («Мир на Земле») от 13 апреля 1963 года папа призывал «в свете Евангелия объединить все силы, ведущие к подлинному миру в личной сфере, семье и обществе».

Незадолго до смерти Иоанн XXIII говорил нунцию В. Роберти о своем намерении установить дипломатические отношения с Советским Союзом и даже встречался с зятем Н. С. Хрущёва А. И. Аджубеем.

Итоги и оценки деятельности

Во время своего понтификата издал 8 энциклик.

Противники курса Иоанна XXIII называли его «красным папой», сторонники — «папой мира». Согласно многочисленным воспоминаниям, папа Ронкалли был внимательным, деликатным, добродушным, очень приятным в общении человеком, с чувством юмора. Его прозвищем было «добрый папа».

Папе не было суждено самому осуществить программу «обновления» церкви, принятую Вторым Ватиканским собором. Он умер 3 июня 1963 года от рака желудка, отказавшись от операции. Тело папы было тотчас же после смерти забальзамировано ассистентом Института анатомии медицинского факультета Католического университета Сердца Иисуса Дженнаро Голья. Поэтому при эксгумации 16 января 2001 года оно было найдено совершенно нетленным. Тело папы покоится в базилике собора Святого Петра в Риме. Хрустальный гроб, в котором находится его тело, украшен драгоценными камнями в золотой оправе.

В 2000 году папа Иоанн Павел II причислил Иоанна XXIII к лику блаженных (беатифицировал его). Память папы Иоанна XXIII Католическая церковь чтит 11 октября. 27 апреля 2014 года Иоанн XXIII причислен папой Франциском к лику святых.

Литература

• Никодим (Ротов), Иоанн XXIII, папа римский, Вена, 1984.
• Стройновский, Ю., Summa Иоанна XXIII: Литературная газета, 8 июня 1963, № 68 (4655).
• Колупаев В. Е. Российско-ватиканские отношения в ХХ веке: новые документы Русского Зарубежья // Современная Европа: Журнал общественно-политических исследований. 2011, № 3. С. 106—111.
• Колупаев В. Е. Брюссельское издательство «Жизнь с Богом»: Книжный мир Русского Зарубежья XX века. Радиомиссия для советских слушателей. Saarbrücken, 2012. 336 с. ISBN 978-3-8484-0980-8
• Корелин М. С.,. Иоанн, римские папы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.papagiovanni.com Официальный сайт дома папы Иоанна XXIII]
• Анатолий Красиков. [ng.ru/people/2008-11-19/5_ioannxxiii.html Крестьянский сын на папском престоле]. «НГ Религии» (19 ноября 2008). — «Личный секретарь Иоанна XXIII вспоминает о крупнейшем реформаторе Католической Церкви.». Проверено 20 ноября 2008. [www.webcitation.org/65NiYH42P Архивировано из первоисточника 12 февраля 2012].
• [www.ioann23.ru/?p=133 Биография Иоанна XXIII на русском языке]
• [www.vatican.va/holy_father/john_xxiii/encyclicals/index.htm Официальный текст энциклик Иоанна XXIII]  (лат.),  (англ.),  (фр.),  (итал.),  (порт.),  (исп.)
• [www.binetti.ru/collectio/theologia/ioannesxxiii_1rus.shtml Апостольская конституция Иоанна XXIII «Veterum sapientia»]

См. также

• Список кардиналов, возведённых папой римским Иоанном XXIII.

Отрывок, характеризующий Иоанн XXIII

Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]