Иоасаф (митрополит Московский)
Поделись знанием:
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Митрополи́т Иоаса́ф (Скрипи́цын; ? — 1555, Свято-Троицкий Сергиев монастырь) — с 1539 митрополит Московский и всея Руси, преемник Даниила; святитель; память — 27 июля (по Юлианскому календарю), в день преставления, а также в день Соборов Московских и Радонежских святых.
Содержание
Факты биографии
Первым достоверным фактом его биографии является сообщение о том, что в 1529 году он был поставлен из старцев в игумены Свято-Троицкого Сергиева монастыря[1].
В 1530 был восприемником от купели сына Василия III — будущего царя Иоанна IV.
6 февраля 1539 года избран на Московскую первосвятительскую кафедру; участвовал в ожесточённой политической борьбе в период малолетства Иоанна IV.
В 1540 ходатайствовал перед государем об освобождении князя Ивана Фёдоровича Бельского из темницы. С тех пор, вместе с Бельским, был «первосоветником» государя. Недовольные этим Шуйские 3 января 1542 низложили его и сослали на Белоозеро в Кириллов монастырь. Позже он вернулся в Свято-Троицкий Сергиев монастырь, где и скончался[2].
Иоасафу приписывают составление жития архиепископа Новгородского Серапиона и освобождение из темницы преподобного Максима Грека.
Погребён в южном притворе Свято-Троицкого собора (Серапионовой палатке) Троицкого-Сергиевого монастыря; мощи покоятся под спудом.
Преемником Иоасафа на митрополичьем престоле стал Макарий.
Напишите отзыв о статье "Иоасаф (митрополит Московский)"
Примечания
- ↑ [lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=3987 Публикации ИРЛИ РАН > Справочники > Словарь книжников и книжности Древней Руси > И (Иаков… — История Иудейской войны) > Иоасаф (Скрипицын), митрополит Московский]
- ↑ Иоасаф (Скрипицын) // Новый энциклопедический словарь: В 48 томах (вышло 29 томов). — СПб., Пг., 1911—1916.
Литература
- Иоасаф (Скрипицын) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4777 Иоасаф (Скрыпицын), св.: на сайте Православие. база данных]
- [www.patriarchia.ru/db/print/87959.html В ходе реставрационных работ в Троице-Сергиевой Лавре обнаружены места захоронений русских святителей XVI века: официальный сайт МП 10 марта 2006 г.]
| ||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иоасаф (митрополит Московский)
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
