Иоахим II Гектор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иоахим II Гектор
Joachim II. Hector<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
курфюрст Бранденбурга
1535 — 1571
Предшественник: Иоахим I Нестор
Преемник: Иоганн Георг
 
Рождение: 13 января 1505(1505-01-13)
Кёльн
Смерть: 3 января 1571(1571-01-03) (65 лет)
Кёпеник
Место погребения: церковь доминиканского монастыря, Берлин
Род: Гогенцоллерны
Отец: Иоахим I Нестор
Мать: Елизавета Датская
Супруга: Магдалена Саксонская
Ядвига Ягеллонка

Иоахим II Гектор (нем. Joachim II. Hector; 13 января 1505, Кёльн — 3 января 1571, Кёпеник) — курфюрст Бранденбурга, сын Иоахима I наследовал отцу своему в 1535 году в Старой и Средней мархии.

В 1539 году принял лютеранство, с удержанием, однако, многих старых церемоний. Своей расточительностью, которую поощрял его финансовый агент еврей Липпольд, Иоахим привёл в расстройство финансы государства, но зато условиями о наследовании с герцогом Силезии (1537) и приобретением прав на Пруссию (1569) позаботился о будущем расширении границ страны.

В 1542 году, во время турецкого похода, он командовал имперским войском в Венгрии; поход не принес ему ни славы, ни выгод.



Семья

В 1524 году Иоахим II Гектор женился на Магдалене Саксонской (1507—1534), дочери Георга Бородатого и Барбары Польской. Дети:

  • Иоганн Георг (1525—1598), курфюрст бранденбургский
  • Барбара (1527—1595),
  • Фридрих (1530—1552).

Овдовев, женился в 1535 году на Ядвиге Ягеллонке (1513—1573), дочери Сигизмунда I. Дети:

Напишите отзыв о статье "Иоахим II Гектор"

Литература

Отрывок, характеризующий Иоахим II Гектор

– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.