Иоганн Альбрехт I Мекленбургский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иоганн Альбрехт I Мекленбургский
герцог Мекленбург-Гюстрова
7 января 1547 — 1556
Предшественник: Альбрехт VII Мекленбургский
Преемник: Ульрих Мекленбургский
герцог Мекленбург-Шверина
1556 — 12 февраля 1576
Предшественник: Генрих V Мекленбургский
Преемник: Иоганн VII Мекленбургский
 

Иоганн Альбрехт I Мекленбургский (нем. Johann Albrecht I. zu Mecklenburg; 23 декабря 1525, Гюстров — 12 февраля 1576, Шверин) — герцог Мекленбурга, правивший в Мекленбург-Гюстрове в 1547—1556 годах и Мекленбург-Шверине в 1556—1576 годах. В 1549 году Иоганн Альбрехт I ввёл Реформацию на всех мекленбургских землях.





Биография

Иоганн Альбрехт — старший сын герцога Мекленбург-Гюстрова Альбрехта VII и его супруги Анны Бранденбургской, дочери Иоахима I Бранденбургского. C 13 лет его образованием занимался «папистский викарий» Иоганнес Шперлинг. Затем в 1539 году отец отправил Иоганна Альбрехта ко двору своего шурина бранденбургского курфюрста-протестанта Иоахима II. Вместе со старшим сыном курфюрста Иоганном Георгом в 1541—1544 годах он обучался в недавно открывшемся Университете Франкфурта-на-Одере. Домой в Мекленбург Иоганн Альбрехт вернулся убеждённым протестантом. Тем не менее, по настоянию отца он участвовал в Шмалькальденской войне на стороне императора.

После смерти отца в 1547 году он получил от императора Священной Римской империи Карла V герцогство в лен вместе со своими братьями Ульрихом Мекленбургским и Георгом Мекленбургским. Сначала он управлял гюстровской частью единолично, поскольку его брат Ульрих стал преемником своего двоюродного брата Магнуса III на посту администратора Шверинского епископства, а его брат Георг участвовал в Шмалькальденской войне и погиб в 1552 году под Франкфуртом-на-Майне.

Иоганн Альбрехт, убеждённый приверженец протестантизма, в отличие от своего отца Альбрехта VII решительно выступил за ввод Реформации в своих землях. В июне 1549 года на Штернбергском ландтаге Иоганн Альбрехт I провозгласил лютеранскую веру для всех сословий, что считается узаконенным вводом Реформации в Мекленбурге. Ещё в феврале 1550 года он договорился с маркграфом Иоганном Бранденбург-Кюстринским о заключении оборонительного союза с прусским герцогом Альбрехтом, с дочерью которого он был помолвлен и на которой впоследствии женился. 22 мая 1551 года Иоганн Альбрехт Торгауским договором заключил тайный союз с остальными протестантскими правителями Северной Германии. Торгауский договор создал правовые рамки для восстания князей против императора Карла V, в котором Иоганн Альбрехт также принял участие.

В шверинской части Мекленбурга правил его дядя Генрих V. После смерти Генриха в 1552 году брат Иоганна Альбрехта Ульрих заявил о своих претензиях наследника и подал протест императору. Разразился острый конфликт за наследство, который разрешился лишь в 1556 году Руппинским решением бранденбургского курфюрста Иоахима II. Ульриху удалось вынудить Иоганна Альбрехта согласиться 11 марта 1555 года с «Висмарским договором». По этому решению сохранялось совместное правление братьев в Мекленбурге, причём Иоганну Альбрехту достался Шверин, а Ульрих стал правителем в восточной части Мекленбурга, в бывшем княжестве Верле с резиденцией в Гюстрове.

Герцог Иоганн Альбрехт считался меценатом, почитателем искусства и наук и прогрессивным правителем эпохи Ренессанса, приветствовавшим научные открытия. Он боролся за Реформацию и модернизировал своё государство. У него была обширная библиотека, значительная часть которой впоследствии была передана Ростокскому университету. Он интересовался научными инструментами, занимался астрономией и картографией. Библиотекарем и картографом у Иоганна Альбрехта служил Тилеман Стелла. Во время совместной поездки к императорскому двору в Вену в 1560 году они изучали архитектуру и современные техники возведения крепостей, впоследствии использованные в Мекленбурге. Наиболее важной заслугой Иоганна Альбрехта считается учреждение нескольких школ в Гюстрове, Шверине и Пархиме.

Брак и потомки

24 февраля 1555 года Иоганн Альбрехт женился на Анне Софии Прусской, дочери прусского герцога Альбрехта. У них родилось трое детей:

Напишите отзыв о статье "Иоганн Альбрехт I Мекленбургский"

Литература

  • Friedrich Wilhelm Schirrmacher: Johann Albrecht I. Herzog von Mecklenburg. 2 Bde. Wismar, 1885.

Ссылки

  • [portal.hsb.hs-wismar.de/pub/lbmv/mjb/jb050/350367779.html Генеалогическое древо Мекленбургского дома]

Отрывок, характеризующий Иоганн Альбрехт I Мекленбургский

Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.