Струэнзе, Иоганн Фридрих

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Иоганн Фридрих Струэнзе

Иоганн Фридрих Струэнзе (нем. Johann Friedrich Struensee; 5 августа 1737 — 28 апреля 1772) — датский государственный деятель, немец по происхождению и воспитанию, фаворит и любовник королевы Каролины Матильды, организатор реформ в духе Просвещения.

Начало карьеры

Отец его, пастор и профессор в Галле, был приглашен на службу датским правительством и достиг звания суперинтенданта в Шлезвиг-Голштинии. Молодой Струэнзе, избравший профессию врача, был в 1768 году назначен сопровождать в заграничном путешествии молодого короля Кристиана VII. Многостороннее образование, ум, дарования и светские манеры скоро упрочили положение Струэнзе при молодой королевской чете. По возвращении из путешествия он стал настолько быстро подвигаться по лестнице придворных должностей и рангов, что в 1770 году в его руках уже оказалась высшая государственная власть.

17 января 1770 года Струэнзе переехал на жительство в Кристиансборгский дворец, и около этого же времени началась его интимная связь с королевой Каролиной Матильдой, которая имела безграничное влияние на короля, психически больного и неспособного к государственному управлению.

Реформы

Струэнзе было предоставлено полномочие издавать от имени короля указы и рескрипты, якобы переданные ему королём устно; указы эти скреплялись печатью тайного королевского кабинета, главой которого был сам Струэнзе, и имели силу указов, скрепленных подписью короля. Получив такую неслыханную власть, Струэнзе принялся править страною с беспримерной энергией и смелостью. В два года его правления им было намечено и отчасти проведено до 600 более или менее крупных государственных мероприятий.

Реформы эти сводились к следующему: свободе печати, стремлению достигнуть в деятельности высших органов правительственной власти большей быстроты, порядка и простоты, установлению твердого государственного бюджета, упорядочению государственных финансов, улучшению судопроизводства, отмене пыток, уничтожению покровительственной системы, поднятию земледелия, в связи с улучшением положения крестьян, замене натуральных повинностей денежными, перечислению некоторых доходов (как зундская пошлина) из королевских в государственные, ограничению чрезмерной раздачи орденских знаков и титулов, уравнению прав граждан (в частности, и уравнению прав незаконнорожденных детей с законными), отмене многих прерогатив дворянства, безусловному запрещению азартных игр и пр. Многие реформы Струэнзе основывались на здоровых, разумных началах, другие были преждевременны, некоторые предприняты слишком опрометчиво, и все вообще создали Струэнзе множество тайных и явных врагов, чему немало способствовали и сами приёмы Струэнзе.

Непопулярность

Свои реформы Струэнзе проводил крайне круто, не считаясь ни с чьими интересами, не справляясь ни с чьими мнениями и желаниями. Сокращая государственные расходы, он, например, с беспощадной жестокостью уволил без всякой пенсии массу чиновников. Ещё сильнее повредило Струэнзе его пренебрежение к датскому языку. Все указы составлялись на немецком языке, все «коллегии», исключая «датскую», употребляли в качестве правительственного и делового языка исключительно немецкий. Прошения всякого рода, адресованные в правительственные учреждения, также приходилось писать по-немецки; иначе их не читали и не давали им хода. Предоставленная печати полная свобода послужила прежде всего во вред самому Струэнзе. Этим путём противники его, не стеснявшиеся в своих нападках на Струэнзе, приобретали себе всё больше и больше сторонников в стране; особенно способствовало росту его непопулярности рождение королевой второго ребёнка, принцессы Луизы, в 1771 году, и всеобщая уверенность в отцовстве фаворита. Разразилось несколько вспышек народного недовольства, причём Струэнзе обнаружил слабость, неустойчивость, недостаток нравственного и политического мужества и такта; это ободрило враждебную ему придворную партию, во главе которой стали мачеха Кристиана VII, вдовствующая королева Юлиана Мария Брауншвейг-Вольфенбюттельская, её сын наследный принц Фредерик, его секретарь, впоследствии один из главных государственных деятелей, Уве Хёх-Гульдберг, и многие высокопоставленные лица. Партия эта решилась совершить дворцовый переворот.

Свержение и казнь

В ночь на 17 января 1772 года, после придворного бала, вдовствующая королева с наследным принцем и их приверженцы вошли в спальню короля, разбудили его и заставили подписать приготовленные Гульдбергом указы об арестах. Вслед за тем Струэнзе и его главный сотрудник Эневольд Брандт были арестованы и заключены в крепость, а королева Каролина Матильда отвезена в замок Кронборг.

Переворот был встречен в столице общим ликованием. Была назначена особая комиссия для следствия и суда над Струэнзе. Он сразу сознался в своей связи с королевой, и его вместе с Брандтом приговорили за учиненные ими «преступления против величества» к лишению чести и смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 28 апреля: Брандту и Струэнзе отрубили сначала руку, потом голову, а затем уже мертвые тела четвертовали и выставили на колесе. Король, как видно из его собственноручного рисунка с подписью, сделанному три года спустя, сожалел о гибели Струэнзе и Брандта и о том, что ему не удалось «спасти их обоих».

Через принцессу Луизу-Августу Датскую, официально признанную дочерью Кристиана VII, Струэнзе является предком нынешних королей Швеции Карла XVI Густава и Испании Филиппа VI.

Образ в культуре

Картина датского художника Кристиана Цартмана «Сцена при дворе Кристиана VII» (1873) изображает любовный треугольник короля, его фаворита и королевы. Биография Струэнзе легла в основу нескольких литературных произведений, среди них — драма Поля-Жюля Барбье «Принцесса и фаворит» (1865), превращенная его сыном Пьером Барбье в либретто «Струэнзе» и поставленная с музыкой Мейербера в парижском театре Одеон в 1899 году, роман австрийского писателя Роберта Нойманна «Фаворит королевы» (1935), роман Пера Улова Энквиста «Визит лейб-медика» (1999, рус. пер. 2004) и др.

О Струэнзе сняты несколько фильмов: немецкого режиссёра Людвига Вольфа «Любовь королевы» (1923), британского режиссёра Виктора Сэвилла «Диктатор» (1935), немецкого режиссёра Харальда Брауна «Властитель без короны» (1957), датского режиссёра Николая Арселя «Королевский роман» (2012, в роли Струэнзе — Мэдс Миккельсен).

Ссылки

• Струэнзе, Иоганн-Фридрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Струэнзе, Иоганн Фридрих

Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.