Иона Московский
Иона Московский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 15 декабря 1448 — 31 марта 1461 | ||
| Предшественник: | Исидор | |
| Преемник: | Феодосий | |
| Рождение: | 1390-е село Одноушево близ Солигалича | |
| Смерть: | 31 марта 1461 Москва | |
| Автограф: | 
| |
Митрополи́т Ио́на (1390-е, село Одноушево близ Солигалича — 31 марта 1461, Москва) — митрополит Киевский и всея Руси с 1448 по 1461; святой Русской Церкви (канонизирован Макарьевским собором в 1547 году): память 31 марта, 27 мая (перенесение мощей), 15 июня и 5 октября (Собор Московских Святителей) по юлианскому календарю.
Содержание
Биография
Родился в 1390-х годах в селе Одноушево близ Солигалича в семье служилого землевладельца по имени Феодор. «Иона бысть родом от места города Галича, близ предел казанския земли, разстояния имея от солигаличския яко 6 верст на реке на Святице, родися от отца благочестива, именем Феодора, зовомаго Одноуша, идеже ныне погост по его имени Одноушево именуемое, его же той Одноуш дал в дом соборной церкви Пречистыя, иже на Москве». В 12 лет принял монашеский постриг в монастыре в селе Унорож близ Галича[1]. Через несколько лет перешёл в Симонов монастырь (Москва), где исполнял послушание пекаря.
С 1431 года — епископ Рязанский и Муромский.
По смерти в 1431 году митрополита Фотия де-факто возглавил Русскую Церковь: в 1432 году он именуется «нареченным в Святейшую митрополию Русскую». Однако междоусобная борьба за великокняжеский престол не позволили святителю выехать в Константинополь к патриарху Иосифу II для посвящения. Тем временем, осенью 1433 года литовский князь Свидригайло послал в Константинополь для посвящения в митрополита епископа Смоленского Герасима. Последний был возведён в Константинополе в сан митрополита всея Руси; но в 1435 году, заподозренный князем Свидригайло в измене, был умерщвлён. После кончины митрополита Герасима в Константинополь отправился епископ Иона; но, в 1437 году прибыв в столицу Империи, узнал, что патриарх Иосиф в 1436 году уже поставил на Русскую митрополию Исидора[2].
15 декабря 1448 года на Соборе русских епископов в Москве был избран митрополитом Киевским и всея Руси. Его кандидатура не была согласована с Патриархом в Константинополе; однако предполагалось, что он получит благословение в Царьграде post factum. Но епископу Ионе не удалось пойти в Царьград за посвящением.
В 1458 году Москва отвергла предложение Литвы, привезённое Ивашенцем, о кандидатуре на пост митрополита Григория Болгарина, ученика митрополита Исидора.
Постоянно проживал в Москве и стал последним святителем, имевшим кафедру в Москве, но носившим титул митрополита Киевского.
В 1459 году соборным решением закрепил новый порядок избрания первосвятителей-митрополитов — Собором русских епископов с согласия московского князя. Таким образом, было положено начало фактической автокефальной Русской церкви, которая отвергла Флорентийскую унию.
Митрополит Иона имел большое влияние на великого князя Василия II, активно участвовал в его деятельности по объединению разрозненных русских княжеств.
При митрополите Ионе были торжественно причислены к лику святых Русской церкви местночтимые святые митрополит Алексий, мощи которого были обретены нетленными при перестройке Чудова монастыря, начатой в 1431 году, и Сергий Радонежский.
Скончался 31 марта 1461 года.
Почитание
27 мая 1472 года при перестройке Успенского собора совершилось обретение его нетленных мощей (хранятся в Успенском соборе Московского Кремля); Пахомием Сербом была написана ему церковная служба и установлено его местное почитание. В 1547 году при митрополите Макарии он был прославлен для общецерковного почитания.
В 1596 году патриарх Иов установил празднование святителю Ионе в Соборе других Московских святителей 5 октября.
Напишите отзыв о статье "Иона Московский"
Примечания
- ↑ Иона, митрополит московский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Иона (святой, митрополит московский) // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Литература
- Голубинский, Е.Е. [dlib.rsl.ru/viewer/01004495596#?page=477 «История русской церкви» : Том 2. От нашествия монголов до митрополита Макария включительно / 1-я половина тома : период второй, Московский Университетская типография, 1900 Митрополиты Московские и Всея Руси; митрополит св. Иона; стр. 469—515]
Ссылки
- [www.saints.ru/i/IoanaMo.html Иона, митрополит Московский и всея Руси, святитель]
- Усачёв А. С. [www.sedmitza.ru/data/758/993/1234/5_60.pdf Житие митрополита Ионы третьей редакции] // Вестник церковной истории. 2007. № 2. С. 5—60.
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иона Московский
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
