Ионийские диалекты древнегреческого языка

Ионийский, или ионический (др.-греч. Ἰωνικός) — субдиалект аттическо-ионической диалектной группы древнегреческого языка.

История

Ионийский, или ионический, диалект распространился из материковой Греции около XI века до н. э., во время дорийского вторжения.

В конце греческих Тёмных веков, в V веке до н. э., сформировалась область Иония в центральной части западного побережья Малой Азии, с островами Хиос и Самос. Также на ионийском диалекте говорили на островах центральной части Эгейского моря и на большом острове Эвбея к северу от Афин. Вскоре вследствие ионийской колонизации диалект распространился по северной части Эгейского моря, в прибрежные колонии Чёрного моря и западной части Средиземноморья.

Исторически ионийский диалект разделяют обычно на два периода — древнеионийский и новоионийский. Границей между ними между ними приблизительно считается 600 г. до н. э.

В. Г. Борухович отмечал, что во время глубоких общественных перемен в в Элладе на рубеже VII—VI вв. до н. э., которые с особой силой проявились в Ионии, ионийские города вырываются далеко вперед по сравнению с государствами материка. Так, в частности, отмечает Борухович, языком ранней греческой прозы становится ионийский диалект в его литературной стилизованной форме.

Авторы, писавшие на ионийских диалектах

Труды Гомера и Гесиода написаны на литературном диалекте, называемом гомеровский греческий или эпический греческий, основанном в основном на древнеионийском диалекте с некоторыми заимствованиями из соседнего эолийского диалекта. Поэт Архилох писал на позднем древнеионийском.

Больше всего из новоионийских авторов известны Анакреонт, Феогнид из Мегар, Геродот, Гиппократ, в римское время Аретей из Каппадокии, Арриан и Лукиан.

Ионийский диалект приобрел авторитет среди греческих ораторов благодаря его связи с трудами Гомера и Геродота и близкому родству с аттическим диалектом, на котором говорили в Афинах. Дальнейшим совершенствованием была письменная реформа в Афинах в 403 до н. э., в ходе которой старый аттический вариант алфавита был заменен ионическим, используемым в Милете. В конечном итоге этот алфавит стал стандартным греческим алфавитом, в эпоху койне его использование унифицируется. Этим же алфавитом написаны Евангелия и Деяния апостолов.

Фонология и отличия от других диалектов

Гласные

В ионийском диалекте долгий гласный [aː] (α) перешёл в [ɛː] (η) почти во всех позициях, в то время как в аттическом этого не произошло в позициях после ε, ι и ρ:

• ион. νεηνίης (neēníēs) — атт. νεανίας (neanías) «молодой; юноша».

В ионийском диалекте краткие гласные ε и o часто переходили в дифтонги вследствие компенсаторного удлинения при выпадении протогреческого *w (Ϝ) в сочетании [краткий гласный-сонант-w]. В аттическом диалекте гласные остались краткими, в дорийском перешли в простые долгие η, ω.

• Ион. κούρη (koúrē) — атт. κόρη (kórē) — дор. κώρα (kṓrā) < протогреч. *κόρϜᾱ (kórwā) «девушка; невеста»;
• ион. οὖρος (oúros) — атт. ὄρος (óros) < протогреч. *ὄρϝος (órwos) «гора»;
• ион. ξεῖνος (xéinos) — атт. ξένος (xénos) — эол. ξέννος (xénnos) < протогреч. *ξένϜος (xénwos) «чужой; чужеземный».

Считалось, что из всех греческих диалектов ионический обладает «нежнейшими» долгими гласными и потому особенно подходит для сольного пения, в то время как строгому, «широкозвучному» дорическому отдавалось предпочтение в хоровом пении.

Иногда в ионийском диалекте исчезает начальное придыхание (это явление называют «псилосис»), в позднем ионийском его нет вообще:

• гомер. ἠέλιος (ēélios) — атт. ἥλιος (hēlios) — дор. ἀέλιος (āélios) и ἅλιος (hālios) < протогреч. *ἁϜέλιος (hāwéli-os) «солнце»;
• ион. ἴκκος (íkkos) — атт. ἵππος (híppos) «конь».

Стяжение в ионийском диалекте происходит реже, чем в аттическом:

• ион. γένεα (génea) — атт. γένη (génē) «семья».

Согласные

Во многих случаях в ионийском диалекте протогреческий лабиовелярный звук /kʷ/ (ϙ) перешёл перед заднерядными гласными в /k/ (κ), в то время как в аттическом произошёл переход в /p/ (π):

• ион. ὄκως (ókōs) — атт. ὅπως (hópōs) < протогреч. *ὀϙω (ókʷō) «как; словно».

Аналогичные различия имеются и в других ветвях индоевропейской языковой семьи — в италийской и кельтской, где числятся учёными среди важнейших изоглосс, разделяющих подсемьи в рамках языковых семей.

Ионическое написание -σσ- (иногда -ͳ-, см. Сампи) соответствует позднему классическому аттическому -ττ-:

• гомер. τέσσαρες (téssares), ион. τέσσερες (tésseres), эпич.-эол. πίσῠρες — атт. τέτταρες (téttares), дор. τέττορες и τέτορες < протогреч. *ϙετϜρε (kʷetwre) «четыре»,
  • однако эфесское τέͳαραϙοντα при ион. τεσσεράκοντα и атт. τετταράκοντα «со́рок»;
• ион. τάσσω (tássō) — атт. τάττω (táttō) < протогреч. *ταγϳω (tagjō) «ставлю, кладу» (ср. аорист ἐτάγην, прил. τακτικός).

Грамматика

В ионическом диалекте был весьма аналитический порядок слов, пожалуй, самый аналитический в древнегреческих диалектах. Кроме того, ионические существительные и глаголы не имеют форм двойственного числа.

См. также

• Исихий Александрийский
• Ионийцы
• Ионический ордер
• A History of Ancient Greek: From the Beginnings to Late Antiquity- A.Panayotou [books.google.com/books?id=WJbd0m6YaFkC&pg=PA405&dq=Ionic+and+Attic&sig=y5EnNiFJ6gOVN5J8K11gHEMYFso#PPA405,M1 Ionic and Attic]
• A Grammar of the Greek Language by Benjamin Franklin Fisk [books.google.com/books?id=_rQRAAAAIAAJ&pg=PA217&dq=Ionic++dialect#PPA217,M1 Ionic Dialect]

Отрывок, характеризующий Ионийские диалекты древнегреческого языка

– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.