Ионов, Алексей Васильевич (священник)

Алексей Васильевич Ионов (29 марта (11 апреля) 1907, Двинск — 4 февраля 1977, Бурлингейм, США) — священник Русской Православной Церкви и РПЦЗ, протопресвитер, деятель Псковской православной миссии.

Ранняя биография

Родился 29 марта 1907 года в Двинске (ныне Даугавпилс). Остался в независимой Латвии. В 1927-1929 годах учился в Латвийском университете, затем в Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже. Рукоположен в сан диакона 30 октября 1932 года, затем в сан священника. С 18 декабря 1933 года настоятель церкви Успения Пресвятой Богородицы на погосте Аксёнова Гора (ныне Псковская область РФ, в то время Латвия), с сентября 1937 года второй священник церкви св. Александра Невского в Риге.

Псковская православная миссия

С августа 1941 года — священник-миссионер Псковской православной миссии, в числе первых посланников митрополита Сергия (Воскресенского). Не позднее июня 1942 года был определен благочинным Островского округа и служил здесь до мая 1943 года.

28 апреля 1943 года был переведен в Гдов настоятелем Афанасиевской церкви. С июня 1943 по февраль 1944 года служил благочинным Гдовского округа.

22 августа 1943 года, уже в достоинстве протоиерея, был назначен настоятелем Варлаамовского храма в Пскове.

Послевоенные годы

С приближением линии фронта вместе с семьёй эвакуировался на Запад. Включился в Русское освободительное движение, возглавляемое Комитетом освобождения народов России и генералом Власовым, окормлял лагеря перемещённых лиц в районе города Зальцбург (Австрия). После войны сумел избежать насильственной репатриации в Советский Союз. В конце 1940-х годов переехал в США, где был настоятелем храма Казанской иконы Божией Матери в Си-Клифф близ Нью-Йорка в юрисдикции Американской митрополии; после 1970 года, когда митрополия восстановила каноническое общение с Московским Патриархатом, перешел в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) и был переведен в Калифорнию, где служил в церкви Всех святых в земле Российской просиявших в г. Бурлингейм близ Сан-Франциско.

Скончался в США 4 февраля 1977 года.

В литературе и кинематографе

Алексей Ионов — прототип героя романа Александра Сегеня «Поп» и снятого по нему одноименного фильма, священника Александра Ионина. При этом между биографией прототипа и персонажа имеются существенные расхождения (в частности, персонаж показан лояльно относящимся к Советам, тогда как реальный прототип был их непримиримым противником; персонаж остаётся в СССР и отбывает срок заключения).

Произведения

• [ricolor.org/history/pv/46/ Записки миссионера]

Отрывок, характеризующий Ионов, Алексей Васильевич (священник)

Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.