Ионов, Илья Ионович
| Илья Ионович Ионов | |
| Имя при рождении: |
Илья Ионович Бернштейн |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Место смерти: | |
| Род деятельности: |
поэт, революционер и издательский работник |
| Направление: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Илья Ионович Ионов (настоящая фамилия Бернштейн, 1 (13) августа 1887, Одесса—1942 Севлаг) — российский революционер и издательский работник. Поэт, знакомый Сергея Есенина.
Содержание
Биография
Илья Ионов происходил из мещан Одессы. Неоднократно арестовывался за революционную деятельность. В ноябре 1908 года по обвинению в принадлежности к военно-боевой организации Петербургского комитета РСДРП был приговорён к 8 годам каторги и отбывал её в каторжных тюрьмах, в том числе в Шлиссельбургской крепости.
До ссылки Илья Ионов работал в рабочем издательстве «Прибой» которое было первым легальным партийным издательством большевиков. Издательство появилось в Санкт-Петербурге в конце 1912 года и было под контролем ЦК партии большевиков. Печатался в большевистской газете «Правда» и др.
В 1913 году сослан в Сибирь, сначала в Нарым, затем в 1915 году — в село Тутура Верхоленского уезда Иркутской губернии, где пробыл до Февральской революции 1917 года.
После Октябрьского переворота сотрудник Пролеткульта. В 1918 председатель правления издательства Петросовета, редактор журнала «Пламя». В 1919—1923 заведующий Петрогосиздатом.
В 1920 году сопровождал председателя Исполкома Коминтерна Г. Е. Зиновьева во время поездки в Германию, где закупил значительное количество различных товаров, прибывших в Петроград морем, среди них работы «Товарищества пролетарского искусства» Фридриха Брасса[1].
В 1924—1925 годах возглавлял Ленинградское отделение Госиздата, где твёрдо проводил линию партии. В 1924 году при его участии было закрыто организованное М. Горьким издательство «Всемирная литература». Запретил публикацию книги Ильи Эренбурга «Рвач», написав ему записку, что «Книга в пределах СССР выйти не может»[2].
Член Центральной контрольной комиссии РКП(б) (1924—1925).
С 1926 года до начала 1928-го на загранработе в США, в «All-Russian textile syndicate». Занимался закупкой хлопка.
В 1928—1930 годах заведовал издательством «Земля и фабрика», заменив снятого с работы и исключённого из партии В. И. Нарбута на посту председателя правления.
В 1928—1932 годах руководил издательством «Academia». 25 января 1932 года Горький писал из Сорренто Сталину по поводу Ионова: «…я очень прошу Вас обратить внимание на вреднейшую склоку, затеянную этим ненормальным человеком и способную совершенно разрушить издательство „Академия“. Ионов любит книгу, это, на мой взгляд, единственное его достоинство, но он недостаточно грамотен, чтобы руководить таким культурным делом»[3]. 1 апреля 1932 года Ионов оставил «Academia» (его сменил Л. Б. Каменев). Был назначен председателем акционерного общества «Международная книга».
В 1937 году репрессирован, умер в Севлаге. Реабилитирован посмертно.
Сестра Ильи Ионова — Злата Лилина, вторая жена Г. Е. Зиновьева.
Сочинения
- [books.google.com/books?id=xesNAAAAIAAJ Алое поле.] Стихотворения. Петроград : Прибой, 1917.
- [books.google.com/books?id=xL0TAAAAIAAJ Колос.] Стихотворения. Петербург Государственное издательство, 1921 г.
- Владимир Осипович Лихтенштадт (Мазин). Петербург, Государственное издательство, 1921 г.
Напишите отзыв о статье "Ионов, Илья Ионович"
Примечания
- ↑ [artinvestment.ru/news/exhibitions/20090318_german_avant_garde.html «Товарищество пролетарского искусства» возрождается в Эрмитаже]
- ↑ [magazines.russ.ru/voplit/1999/1/frez-pr.html Илья Эренбург и Николай Бухарин]
- ↑ [magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/9/perep-pr.html «Жму Вашу руку, дорогой товарищ».] Переписка Максима Горького и Иосифа Сталина // Новый мир. 1998. № 9.
Ссылки
- Горький - Ионов. [Переписка] // М. Горький и сов. печать. М., 1964. Кн. 1 (Архив М. Горького. Т. 10)
- Есенин - Ионов. [esenin.niv.ru/esenin/text/poema-36-primechaniya.htm Поэма о 36 (примечания)]
- И. А. Шомракова [polygraphicbook.narod.ru/text/statiy/9/14.htm Ионов, Илья Ионович]
Отрывок, характеризующий Ионов, Илья Ионович
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
