Шарлемань, Иосиф Иванович

Иосиф Иванович Шарлемань
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империя
Дата рождения	25 октября 1782(1782-10-25)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	26 ноября 1861(1861-11-26) (79 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Работы и достижения
Работал в городах	Санкт-Петербург
Награды	3-й ст.

Ио́сиф Ива́нович Шарлема́нь (Шарлемань 1-й, 25 октября 1782 — 26 ноября 1861) — русский архитектор, почётный вольный общник Императорской Академии художеств, статский советник.

Сын Жана-Батиста Шарлеманя, старший брат Людовика Ивановича Шарлеманя («Шарлеманя 2-го»), отец академика живописи Адольфа Шарлеманя и академика архитектуры Иосифа Шарлеманя.

Биография

В 1797 году поступил пенсионером в Академию художеств, где не раз отмечался высшими наградами, в том числе за проекты Медико-хирургической академии и карантинного лазарета.

1 сентября 1803 года Шарлемань был выпущен из Академии художеств с аттестатом первой степени и шпагой, но занятий в Академии не прекратил, а по личной своей просьбе остался работать при ней, «дабы приобресть вящие успехи не яко уже ученик, а как художник». Поступив затем на государственную службу, он по должности занимался составлением проектов и осуществлением строительства казённых зданий.

Деятельность Шарлеманя не ограничивалась районом Петербурга. Как придворный архитектор, он часто должен был ездить вместе с членами императорской семьи или по их поручениям. Например, 6 августа 1825 года, тотчас же после своей женитьбы, по случаю переселения императорского двора в Таганрог он вместе с Бабкиным был командирован туда для приготовления нужных помещений. Состоял архитектором при Государственном Контроле и членом Общего Присутствия в Департаменте проектов и смет при Главном Управлении путей сообщения.

Неоднократно награждался орденами, включая орден Святого Владимира третьей степени.

Похоронен на Выборгском католическом кладбище при церкви святой Марии Магдалины.

Основные постройки

• здание Министерства внутренних дел в Петербурге
• здание Медицинского департамента в Петербурге
• пять кавалерских каменных домов, театр, казармы для гвардейского экипажа и деревянный придворный манеж в Петергофе
• распланирован, а частью и застроен Новый Петергоф
• церковь Святого Иоанна в Мартышкино (Тюрё)
• чертежи и наблюдение за строительством многих павильонов в Павловске
• церковь Святого князя Владимира при Орлово-Новосильцевском благотворительном заведении в Петербурге на Выборгском шоссе
• надвратный храм с колокольней Великомученицы Екатерины и мученицы Августы в Введенском Тихвинском женском монастыре (постройка с реконструкцией 1834—1836 гг.)
• дом князей Барятинских на Сергиевской улице (ныне улица Чайковского)
• проект дома для военного губернатора в Казани
• проект Сампсониевской церкви на поле Полтавской битвы
• перестройка Литовского замка в Петербурге
• проекты зданий на Кавказских Минеральных Водах
• Троицкий собор в Енотаевске
• Александро-Невский кафедральный собор в Симферополе (взорван в 1930 году)

Источники

• При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Из Половцова:

• П. Н. Петров, «Сборник материалов для истории Имп. Акад. Худ.», ч. I, СПб., 1864 г.
• Н. Шильдер, «Таганрог в 1825 г.», «Русская Старина», 1897 г., № 1э
• «Художественная Газета» Кукольника, 1837 г., № 17—18
• Дела Архива Министерства Двора: дело по описи 259/2, 1837 г., № 27, и дело по описи 190, № 285;
• Антонов В. В. Братья Шарлемани. Зодчие Санкт-Петербурга ХIХ—начала ХХ веков. Л., 1998.

Отрывок, характеризующий Шарлемань, Иосиф Иванович

– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.