Иосиф Нелюбович-Тукальский

Митрополит Иосиф<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, 6-й Экзарх Константинопольского престола</small>
1663 — 1675
Церковь:	Константинопольская православная церковь
Община:	Киевская митрополия
Предшественник:	Митрополит Дионисий
Преемник:	Митрополит Антоний
Смерть:	26 июля 1675(1675-07-26) Чигирин,Украина
Похоронен:	Лубенский Мгарский монастырь Лубенский район

Митрополит Иосиф Нелюбович-Тукальский (ум. 1675) — епископ Константинопольской православной церкви, Митрополит Киевский с титулом «Экзарх Константинопольского престола».

Биография

Первое упоминание о нём относится к 1649 году, когда он числился в звании старшины Виленского Свято-Духова монастыря.

С 1658 года — архимандрит Лещинского монастыря.

3 августа 1661 года утверждён королём в звании епископа Могилевского и Мстиславского с оставлением настоятелем Лещинского монастыря.

В 1663 году избран православным духовенством на Киевскую митрополию, но не признан польским правительством.

В 1664 году, оклеветанный гетманом Тетерею, заключен в Мариенбургскую крепость, где томился около двух лет. По Подгаецкому договору освобожден из крепости в 1667 году. После освобождения жил в Чигирине.

В 1668 году, по ходатайству гетмана Дорошенко, утверждён Константинопольским патриархом в звании Киевского митрополита и патриаршего экзарха в Польше и Литве. Избрание епископа Иосифа на Киевскую митрополию произошло в самый разгар борьбы между Россией и Польшей за обладание Украиной. Являвшиеся один за другим гетманы склонялись то на ту, то на другую сторону, терзая страну междоусобицами.

Новому митрополиту предстояло решить, с кем он. На личном опыте он испытал тяжёлое положение Православия под польским владычеством, но не хотел и присоединения к России, требовавшей подчинения Церкви Московскому патриарху. Выбор его оказался неожиданным. Вместе с гетманом Дорошенко, с которым он был связан дружбой и благодарностью за освобождение из крепости, они решили заключить договор с Турцией. Напрасно писал ему архиепископ Лазарь Баранович: «Под басурманскою рукою стонет Греция и по настоящее время, и самих патриархов вешают: о, невольная вольность! И для чего под такое ярмо класть шею? Греки рады бы освободиться от него, Русь сама лезет».

Не слушая ничего, митр. Иосиф и Дорошенко рассчитывали добиться от турок вольности и гражданской, и религиозной. Только заключённое между Россией и Польшей перемирие помешало исполнению этого намерения, в котором потом митрополит Иосиф горько раскаивался. 9 августа 1670 года он писал: «По беззакониям моим, которым нет числа, не признаю себя я душою, страждущею за благочестие. В горести душа моя. Как могу я называться пастырем, когда растерял стадо? О, да соберет его Создатель и Искупивший Своею Кровью».

Получив от патриарха Константинопольского утверждение в звании митрополита, Иосиф, однако, не смел явиться в Киев, так как его не хотело признавать ни киевское духовенство, ни правобережные казаки, не принимавшие участия в его выборах. С другой стороны, он был избран и без согласия Москвы, там имели серьёзное основание считать его ненадёжным и назначили местоблюстителем Киевского престола Черниговского архиеп. Лазаря Барановича.

Вместе с Лазарем Барановичем, гетманом Многогрешным и другими, он настойчиво требовал от царя Алексея Михайловича не отдавать опоры православия — Киева — в руки поляков. И они добились этого.

Испытывая колебание в своих политических взглядах, митр. Иосиф всегда стремился оберегать Православие, опорой которого в Киеве был Братский училищный монастырь, или Братская коллегия. Этой коллегии он отдал даже местечко Стайки, которое получил от Дорошенко на своё содержание. «Сам я борзо нищетен, — писал он, — но отдаю их как две лепты вдовицы на поддержание того обнищавшего места».

Скончался 26 июля 1675 года. Погребен в Мгарском Лубенском монастыре.

Поучения его остались в рукописях; послания и письма были опубликованы.

Литература

• [www.sedmitza.ru/text/873571.html Флоря Б. Н. Митрополит Иосиф (Тукальский) и судьбы православия в Восточной Европе в. XVII веке //Вестник церковной истории. 2009. 1-2(134). С. 123—147]

Ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Отрывок, характеризующий Иосиф Нелюбович-Тукальский

– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.