Иосиф Сталин (паром)
«Иосиф Сталин» (до 1939 года «Саратовская переправа») — самоходный паром, использовавшийся для перевозки железнодорожных вагонов через Волгу с конца XIX века.
Содержание
История создания
Начало непрерывных русских паромных железнодорожных перевозок относится к 1894—1896 годам и связано со строительством Рязанско-Уральской железной дороги (РУЖД) и железнодорожной переправы через Волгу у Саратова. Волга была препятствием, не позволявшим поездам попадать напрямую в Заволжье. В 1890-х годах для перевозки вагонов через Волгу на британском заводе Армстронг были заказаны ледокол и паром. Ледокол получил название «Саратовский ледокол», под которым просуществовал до 60-х годов XX столетия, а паром — «Саратовская переправа»[1][2].
Довоенный период
При советской власти, в 1930-х годах, в районе Увека был сооружён саратовский железнодорожный мост. После этого паромы («Саратовская переправа» и «Переправа Вторая») и ледокол ещё некоторое время находились в Саратове, а затем были направлены в район Сталинграда. На правом берегу Волги находилась станция Латошинка, а на левой — станция Паромная[3].
В 1939 году, в ознаменование 60-летия Иосифа Виссарионовича Сталина, паром «Саратовская переправа» был переименован в «Иосифа Сталина»[4].
Великая Отечественная война
Железнодорожная станция интенсивно работала с начала Великой Отечественной войны. Ежедневно два парома перевозили до 600 вагонов. Всего за время войны было перевезено 53 тысячи вагонов[5].
Переправа действовала с июля по 24 августа 1942 года, когда Латошинку заняли части Вермахта[6]. Ночью 24 августа паром «Иосиф Сталин» втайне подошёл к станции. Краснофлотцы вручную перекатывали вагоны на судно. Когда паром отчалил, начало светать. Немцы заметили судно и открыли по нему артиллерийский огонь, который не нанёс ему ущерба. Наутро над паромом был замечен немецкий самолёт. Огонь зенитчиков заставил его удалиться. С этого времени переправа прекратила работу[1].
17 сентября 1942 года немецкая артиллерия обстреляла паромы. За полчаса было выпущено несколько десятков снарядов. Суда были подожжены снаружи и изнутри. Загорелись машинное отделение, каюты и нефть. Поврежденные, но вполне ремонтопригодные паромы были затоплены своими экипажами. Чтобы заставить немцев поверить в гибель судов, красноармейцы развесили на металлических ограждениях старые канаты и подожгли их. Затопив якобы погибшие при обстреле паромы, советские войска не дали врагу возможности использовать их для переброски войск через Волгу[7].
В начале декабря 1942 военный совет Сталинградского фронта постановил поднять со дна оба парома. Первым был поднят «Иосиф Сталин». 13 декабря он уже был на плаву. 26 декабря на плаву была и «Переправа Вторая»[8].
Послевоенный период
После Сталинградской битвы на переправе работал лишь «Иосиф Сталин», второй паром находился на ремонте. В 1943 году штат работников переправы составлял 376 человек. Речники успешно справлялись с перевозкой строительных материалов в разрушенный город-герой.
Напишите отзыв о статье "Иосиф Сталин (паром)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.ruzgd.ru/name_saratov.shtml Постройка ледокола и парома для Рязано-Уральской железной дороги]. Проверено 4 мая 2016.
- ↑ Дмитрий Иванович Данилов, Всеволод Владимирович Белецкий. Трейлерные и контейнерные суда. — Гос. союзное изд-во судостроит. промышл., 1963. — С. 7. — 238 с.
- ↑ Владимир Михайлович Цыбин. Имя Саратов на борту. — Приволжское книжное издательство, 2001. — С. 72. — 142 с.
- ↑ Владимир Михайлович Цыбин. Имя Саратов на борту. — Приволжское книжное издательство, 2001. — С. 73. — 142 с.
- ↑ Сталинградская битва. Июль 1942-февраль 1943: энциклопедия / под ред. М. М. Загорулько. — 5-е изд., испр. и доп. — Волгоград: Издатель, 2012. — С. 346. — 800 с.
- ↑ В огне сталинградских переправ. — Комитет по печати, 1996. — С. 58. — 283 с.
- ↑ Центральный архив Министерства Обороны РФ — Ф. 27 отдельной железнодорожной бригады — Оп. 14246сс. — Д. 6.
- ↑ Козлов, В. Аварийно-судоподъемная служба на Волге (1942—1945 гг.) / В. Козлов, И. Данилин // Военно-исторический журнал. — 1978. — № 12. — С. 86
Литература
- В огне сталинградских переправ. — Комитет по печати, 1996. — 283 с.
Ссылки
- [www.oldriver.ru/Page.php?MID=77&PID=351 «Хороший пароход»]
- [cyberleninka.ru/article/n/vklad-stalingradskoy-paromnoy-zheleznodorozhnoy-perepravy-v-pobedu-1945-g Вклад сталинградской паромной железнодорожной переправы в Победу 1945 года]
- [hfrir.jvolsu.com/index.php/ru/component/attachments/download/675 Сооружение и эксплуатация железнодорожных мостов и переправ в нижнем течении Волги (конец XIX — половина XX в.)]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иосиф Сталин (паром)
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
