Иосиф Туробойский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Иосиф Туробойский — русский писатель, преподпватель, архимандрит Русской православной церкви.

Окончил Киевскую академию. Был учителем философии в Киево-Могилянской академии.

В апреле 1701 года приехал в Москву из Киева по приглашению Петра I вместе с малороссийскими монахами (Рафаилом Краснопольским, Афанасием Сокольским, Антонием Стрешовским и другими), призванными усилить преподавание в первом высшем учебном заведении России — Славяно-греко-латинской академии.

Был профессором риторики и префектом Славяно-греко-латинской академии в Москве (С 1703 года). С 1708 года — архимандрит Симонова монастыря.



Сочинения

Сочинил церемонию встречи Петра Великого при его прибытии в Москву после завоевания Лифляндии, а также надписи на триумфальные арки и картины для вступления Петра Великого в Москву после Полтавской битвы.

Он же написал книгу: «Торжественные врата, вводящие в храм бессмертные славы, непобедимому имени нового Геркулеса, великого победителя Фракии» и т. д. Ему принадлежат гравюра и вирши, поднесенные, с посвящением, Стефану Яворскому; гравюра изображает «Христа, поражающего смерть» (Ровинский, «Русские народ. картинки», т. III, ст. 439, № 1098, стр. 701, № 1684).

Напишите отзыв о статье "Иосиф Туробойский"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Иосиф Туробойский

– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.