Иоскевич, Иван Фёдорович

Иван Фёдорович Иоскевич
Дата рождения	1898(1898)
Дата смерти	1964(1964)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1918—1964
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранных государств:

Иван Фёдорович Иоскевич (1898—1964) — советский военачальник, генерал-лейтенант Советской Армии.

Биография

Иван Фёдорович Иоскевич родился в 1898 году. В 1918 году он пошёл на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Гражданской войны на Туркестанском фронте. После её окончания продолжил службу в Красной Армии. В 1927 году Иоскевич окончил курсы «Выстрел». С 1932 года он служил в военных учебных заведениях СССР, был сотрудником отдела материально-технического обеспечения, начальником учебного отдела, преподавателем кафедры общей тактики Военной академии имени М. В. Фрунзе, окончил вечерний факультет этой же академии.

В годы Великой Отечественной войны Иоскевич находился в действующей армии в качестве начальника штаба дивизии, затем командира стрелковой дивизии, стрелкового корпуса. После окончания войны Иоскевич был направлен на службу в Войско Польское, возглавлял сначала Главный штаб польских вооружённых сил, затем войска морского военного округа. В июле 1947 года он вернулся в СССР и с сентября того же года возглавил кафедру общей тактики Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. Скончался в 1964 году, похоронен на Введенском кладбище Москвы.

Был награждён орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени и Красной Звезды, рядом медалей, двумя польскими орденами и рядом польских медалей.

Отрывок, характеризующий Иоскевич, Иван Фёдорович

– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.