Ипертим

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ипе́ртим (греч. υπέρτιμος — «пречестный») — почётный титул в Восточной Римской империи и в Православных церквах греческой традиции.

Чин ипертимa по рангу считался выше чина протосинкелла[1]. Этот титул получает распространение с XII века среди митрополитов и представителей византийской церковной иерархии[2].

Ныне используется как почётный титул митрополитов в Поместных православных церквах, принадлежащих к греческой традиции. Пример употребления: «Митрополит Карфагенский, ипертим и экзарх Северной Африки».

Напишите отзыв о статье "Ипертим"



Примечания

  1. Николай Скабаланович «Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2-х кн.», стр. 119
  2. [history-library.com/index.php?id1=3&category=istoriya-evropi&author=tmenov-vh&book=1992&page=72 Библиотека истории: Западная Европа и Византия — Тменов В.Х.]

Ссылки

  • [drevo-info.ru/articles/12126.html ИПЕРТИМ] // Открытая православная энциклопедия «Древо»

Отрывок, характеризующий Ипертим

– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.