Ипсен, Бодиль
| Бодиль Ипсен | |
| Bodil Ipsen | |
| Имя при рождении: |
Бодиль Луиза Йенсен Ипсен |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Копенгаген |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Награды: |
«Гран-при» (главный приз) Каннского кинофестиваля (1946) |
Бодиль Ипсен (дат. Bodil Ipsen; 30 августа 1889, Копенгаген — 26 ноября 1964, Копенгаген) — датская актриса и кинорежиссёр. В честь неё и Бодиль Кьер получила своё название датская национальная кинопремия «Бодиль».
Биография
Родилась в 1889 году в Копенгагене. В 1908 поступила в школу при Королевском театре Дании и через год впервые вышла на его сцену. Всего за свою жизнь Ипсен сыграла почти двести театральных ролей в четырёх датских театрах, а также на сценах Швеции и Норвегии; принимала участие в радио- и телеспектаклях.
В 1920 году Ипсен дебютировала в кино как исполнительница главной роли, сыграв в фильме Lavinen, поставленном Эмануэлем Грегерсом, третьим мужем актрисы. В ранние годы своей кинокарьеры Ипсен снималась главным образом в комедиях. Всего на её счету двенадцать ролей в кино. В 1960 году она за свою последнюю актёрскую работу (в фильме Tro, Håb og Trolddom) получила названную в её честь премию «Бодиль» за лучшую женскую роль.
С 1942 года работала как кинорежиссёр. Из десяти фильмов, поставленных Ипсен, наиболее известны пять, над которыми она работала совместно с Лау Лауритценом младшим. В их числе — «Красные луга», картина, снятая в 1945 году и в 1946 получившая вместе с ещё десятью лентами главный приз Каннского кинофестиваля. В качестве режиссёра Ипсен прославилась как один из родоначальников датского нуара.
Напишите отзыв о статье "Ипсен, Бодиль"
Ссылки
- Бодиль Ипсен (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Ипсен, Бодиль
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
