Ип, Вероника

Вероника Ип
кит. 葉玉卿, англ. Veronica Yip
Дата рождения:	12 февраля 1967(1967-02-12) (57 лет)
Место рождения:	Гонконг
Гражданство:	Гонконг Гонконг
Профессия:	актриса
Карьера:	1986—1996 гг.

Вероника Ип (кит. трад. 葉玉卿, упр. 叶玉卿, пиньинь: Yè Yùqīng, род. 12 февраля 1967 года, Гонконг) — бывшая гонконгская актриса, получившая известность в фильмах Категории III. Наряду с Кэрри Нг и Лолеттой Ли стала одной из немногих гонконгских актрис, которые, начав карьеру в эротических фильмах, смогли выбиться в первый эшелон.

Биография

Вероника Ип родилась 12 февраля 1967 года. Как и многие другие актрисы её поколения, в шоу-бизнес она пришла через конкурс красоты — в данном случае, «Мисс Азия», в котором Вероника участвовала в 1985 году, первый год существования конкурса. Ип заняла всего-лишь третье место (первые два заняли Лай Йин-Сан и Пун Син-И, также ставшие актрисами — правда, далеко не такими известными) и в кино попала далеко не сразу после конкурса: до этого она несколько лет снималась в телефильмах канала ATV, не привлекая к себе особого внимания.

Первый фильм с участием Вероники вышел в 1991 году — это была эротическая мелодрама «Возьми меня». В том же 1991 году появились «Скрытое желание» (с Рэной Мураками) и «Красотка» — также фильмы третьей категории. Ип охотно раздевалась на экране, демонстируя представительные, как для китаянки, формы (по слухам, результат хирургического вмешательства), кроме того, она очень естественно держалась на экране, невзирая на сложность роли и качество всего фильма в целом.

«Возьми меня» и «Скрытое желание» стали весьма прибыльными лентами: первый из них собрал более 13 миллионов гонконгских долларов, что для фильма третьей категории с дебютанткой в главной роли сумма просто невероятная (для сравнения, главные хиты в своей области, «Нерассказанная история» и «Секс и дзен», собрали по 15 и 18 миллионов, соответственно). В 1992 году Вероника продолжила движение в выбранном направлении, снявшись с Саймоном Ямом в трэшевых «Наличных курьеру», «Жиголо и шлюхе 2». На этом её карьера в третьей категории плавно сошла на нет. В том же 1992 году появились тайваньская драма «Три лета», где Ип сыграла вместе с Тони Леунгом, «Роза» (с Мэгги Чун) и «Девушки по вызову 1992», где, несмотря на тему проституции, обнажения как такового практически не было.

В Веронике увидели талантливую актрису, и следующий, 1993-й год, стал годом её триумфа. Помимо того, что свет увидело девять фильмов с её участием, из которых только в «Трёх днях слепой девушки» её пришлось сбросить одежду, но и в том, в каких именно фильмах она снялась. В «новогодней» пародии «Стреляющие по орлам герои» Ип появилась в компании гонконгских звёзд первой величины. Не менее звездным был и состав комедии «Роза, Роза, я люблю тебя». Гангстерский триллер «Любовь среди триад» не стал большим кассовым хитом, но удостоился хороших отзывов от критиков, а за роль здесь Веронику выдвинули на Гонконгскую кинопремию как лучшую актрису второго плана. В этом же году появилась «Крыша с видом» — за этот фильм Вероника номинировалась на Гонконгскую кинопремию в номинации «Лучшая актриса» (впрочем, не выиграла ни в той, ни в другой).

Следующий год принес Веронике не так много хороших ролей — за исключением драмы Стэнли Квана «Красная роза, белая роза», в которой Ип сыграла с Джоан Чэнь, это были довольно проходные фильмы. Большие надежды возлагались на «Латинскую стычку», гонконгский ответ «Музыканту» и «Отчаянному», но они не оправдались: фильм собрал очень неоднозначные отзывы и еле-еле наскреб 5 миллионов в прокате. Возможно, в том числе и это стало причиной тому, что в 1995 году Вероника снялась всего лишь в двух фильмах («Час ночи» и «Другая мать», причем, оба — ужастики), а в 1996 году, после съемок в ещё трёх неудачных картинах, решила покинуть кинематограф.

Впрочем, основным фактором, повлиявшим на её решение, стало её замужество. Вероника вышла замуж за американского бизнесмена китайского происхождения и, в конце концов, перебралась вместе с ним в Америку, где её муж владел сетью продуктовых супермаркетов. У пары — дочь и два сына.

Фильмография

• Take Me (1991) … Milk
• Pretty Woman (1991) … Lo Yin Hsin / Mimin [2 Roles]
• Hidden Desire (1991) … Joey
• Gigolo and Whore II (1992) … Jenny
• Three Summers (1992)
• Cash on Delivery (1992) … Mrs Lau Chan Wing Mui
• Summer Lovers (1992) … Siu Yuk
• Rose (1992) … Lotus
• Call Girl '92 (1992) … Sue
• The Eagle Shooting Heroes (1993) … Queen
• 3 Days of a Blind Girl (1993) … Mrs Jack Ng
• Rose Rose I Love You (1993) … Beauty / Black Rose
• Man of the Times (1993) … Pak So-Fan
• Treasure Island (1993) … Tang
• Love Among the Triad (1993) … Sue
• Bogus Cops (1993) … Rose
• Hero from Beyond the Boundary of Time (1993) … Princess
• A Roof with a View (1993) … Yip Hiu Tung
• Law on the Brink (1994)
• 1941 Hong Kong on Fire (1994)
• Red Rose White Rose (1994) … Meng Yan-Li
• Run (1994) … Ho Ying
• 01:00 A.M. (1995) … Nurse
• Mother of a Different Kind (1995) … JoJo
• Hong Kong Showgirls (1996)
• Scarred Memory (1996) … Dr. Ivy Yip
• Evening Liaison (1996)
• I Love Hong Kong 2013 (2013) … Mei Yeung Yeung

Номинации

Год	Фильм	Награда	Категория	Результат
1994	Любовь среди триад (1993)	Гонконгская кинопремия	Лучшая актриса второго плана	Номинация
	Крыша с видом (1993)		Лучшая актриса	Номинация

Ссылки

• [hkmdb.com/db/people/view.mhtml?id=6698 Вероника Ип] на сайте hkmdb.com

Отрывок, характеризующий Ип, Вероника

На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.