Фахруддин Ираки
| Фахруддин Ираки | |
| Личная информация | |
|---|---|
 Редактирование Викиданных |
Фахруддин Ираки (араб. فخر الدين العراقي; 1213, Хамадан — 1289, Дамаск) — персидский поэт-мистик, последователь экстатического суфизма. Автор поэмы «Книга влюблённых» («Ушшак-наме»), одного из первых персидских поэтических трактатов о мистической любви.
Содержание
Биография
Вёл жизнь странствующего дервиша, много путешествовал по Ближнему и Среднему Востоку. Его поэтическое творчество отразило его концепцию мистического познания Аллаха. Ираки принадлежал к особому направлению мистической практики — «созерцание отроков» («назар иля’ль-мурд»), сторонники которой считали лицезрение красоты в физических формах одним из способов постижения Божественной красоты[1].
Труды
Перу Ираки принадлежит также собрание лирических произведений (диван), включающее касыды, газели, строфические стихи и рубаи. О популярности газелей поэта свидетельствуют поэтические «ответы» ему Саади и Хафиза[1].
Поэма Фахруддин Ираки «Книга влюблённых», состоящая из 10 глав (2-е название — «Десять глав»), содержит рассказы, иллюстрирующие мистико-философские рассуждения. «Книга влюблённых» стала образцом «книг о любви» («ишкнаме») и вызвала множество подражаний[1].
Напишите отзыв о статье "Фахруддин Ираки"
Примечания
Литература
- Клима О., Рита Я., Бечка И. История персидской и таджикской литературы. М., 1970;
- Дроздов В. А. Касыда в творчестве Фахр ад-Дина Ираки // Уч. зап. СПб университета. № 429. Сер. востоковедческих наук. 1993. Вып. 34. № 18;
- Шиммель А. Мир исламского мистицизма. М., 1999.
Отрывок, характеризующий Фахруддин Ираки
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
